Отправлено: 13.01.09 03:11. Заголовок: Интересное чтиво для всех романтиков, и не очень =)

нус - начнем-с пополнять раздел...

 Отправлено: 11.02.09 17:01. Заголовок: Нежность 25 сентяб..

Нежность


25 сентября 1893 г.

Мой дорогой, маленький мой Луи!

Итак, все кончено. Мы больше никогда не увидимся. Помни это также твердо, как и я. Ты не хотел разлуки, ты согласился бы на все, лишь бы нам быть вместе. Но мы должны расстаться, чтобы ты мог начать новую жизнь. Нелегко было сопротивляться и тебе, и самой себе, и нам обоим вместе... Но не жалею, что сделала это, хотя ты так плакал, зарывшись в подушки нашей постели, два раза ты подымал голову, смотрел на меня жалобным, молящим взглядом... Какое у тебя было пылающее и несчастное лицо! Вечером, в темноте, когда я уже не могла видеть твоих слез, я чувствовала их, они жгли мне руки.

Сейчас мы оба жестоко страдаем. Мне все это кажется тяжелым сном. В первые дни просто нельзя будет поверить, и еще несколько месяцев нам будет больно, а затем придет исцеление.

И только тогда я вновь стану тебе писать, ведь мы решили, что я буду писать тебе время от времени. Но мы также твердо решили, что моего адреса ты никогда не узнаешь и мои письма будут единственной связующей нитью, но она не даст нашей разлуке стать окончательным разрывом.

Целую тебя в последний раз, целую нежно, нежно; совсем безгрешным, тихим поцелуем - ведь нас разделяет такое большое расстояние!..

25 сентября 1894 г.

Мой дорогой, маленький мой Луи!

Я снова говорю с тобой, как обещала. Вот уже год, как мы расстались. Знаю, ты не забыл меня, мы все еще связаны друг с другом, и всякий раз, когда я думаю о тебе, я не могу не ощущать твоей боли.

И все же минувшие двенадцать месяцев сделали свое дело: накинули на прошлое траурную дымку. Вот уж и дымка появилась. Иные мелочи стушевались, иные подробности и вовсе исчезли. Правда, они порой всплывают в памяти, если что-нибудь случайно о них напомнит.

Я как-то попыталась и не могла представить выражение твоего лица, когда впервые тебя увидела.

Попробуй и ты вспомнить мой взгляд, когда ты увидел меня впервые, и ты поймешь, что все на свете стирается.

Недавно я улыбнулась. Кому?.. Чему?.. Никому и ничему. В аллее весело заиграл солнечный луч, и я невольно улыбнулась.

Я и раньше пыталась улыбнуться. Сначала мне казалось невозможным вновь этому научиться. И все-таки, я тебе говорю, однажды я против воли улыбнулась. Я хочу, чтобы и ты тоже все чаще и чаще улыбался, просто так, радуясь хорошей погоде или сознанию, что у тебя впереди какое-то будущее. Да, да, подними голову и улыбнись.

17 декабря 1899 г.

И вот я снова с тобой, дорогой мой Луи.

Я как сон, не правда ли? Появляюсь, когда мне вздумается, но всегда в нужную минуту, если вокруг все пусто и темно. Я прихожу и ухожу, я совсем близко, но ко мне нельзя прикоснуться.

Я не чувствую себя несчастной. Ко мне вернулась бодрость, потому что каждый день наступает утро и, как всегда, сменяются времена года. Солнце сияет так ласково, хочется ему довериться, и даже обыкновенный дневной свет полон благожелательности.

Представь себе, я недавно танцевала! Я часто смеюсь. Сперва замечала, что вот мне стало смешно, а теперь уж и не перечесть, сколько раз смеялась.

Вчера было гулянье. На закате солнца всюду теснились толпы нарядных людей. Пестро, красиво, похоже на цветник. И среди такого множества довольных людей я почувствовала себя счастливой.

Я пишу тебе, чтобы рассказать обо всем этом, а также и о том, что отныне я обратилась в новую веру, - я исповедую самоотверженную любовь к тебе. Мы с тобой как-то рассуждали о самоотверженности в любви, не очень-то хорошо понимая ее... Помолимся же вместе о том, чтобы всем сердцем в нее поверить.

6 июля 1904 г.

Годы проходят! Одиннадцать лет! Я уезжала далеко, вернулась и вновь собираюсь уехать.

У тебя, конечно, свой дом, дорогой мой Луи, ведь ты теперь совсем взрослый и, конечно, обзавелся семьей, для которой ты так много значишь.

А ты сам, какой ты стал? Я представляю себе, что лицо у тебя пополнело, плечи стали шире, а седых волос, должно быть, еще немного и, уж наверное, как прежде, твое лицо все озаряется, когда улыбка вот-вот тронет твои губы.

А я? Не стану описывать тебе, как я переменилась, превратившись в старую женщину. Старую! Женщины стареют раньше мужчин, и, будь я рядом с тобой, я выглядела бы твоей матерью - и по наружности, и по тому выражению глаз, с каким бы я смотрела на тебя.

Видишь, как мы были правы, расставшись вовремя. Теперь уж мы перестрадали, успокоились, и сейчас мое письмо, которое ты, конечно, узнал по почерку на конверте, явилось для тебя почти развлечением.

25 сентября 1893 г.

Мой дорогой Луи!

Вот уже двадцать лет, как мы расстались...

И вот уже двадцать лет, как меня нет в живых, дорогой мой. Если ты жив и прочтешь это письмо, которое перешлют тебе верные и почтительные руки, - те, что в течение многих лет пересылали тебе мои предыдущие письма, ты простишь, что я покончила с собой на другой же день после нашей разлуки. Я не могла, я не умела жить без тебя.

Мы вчера расстались с тобой. Посмотри хорошенько на дату - в начале письма. Ты, конечно, не обратил на нее внимания. Ведь это вчера мы в последний раз были с тобою в нашей комнате, и ты, зарывшись с головой в подушки, рыдал, как ребенок, беспомощный перед страшным своим горем. Это вчера, когда в полуоткрытое окно заглянула ночь, твои слезы, которых я уже не могла видеть, катились по моим рукам. Это вчера ты кричал от боли и жаловался, а я, собрав все свои силы, крепилась и молчала. А сегодня, сидя за нашим столом, окруженная нашими вещами, в нашем прелестном уголке, я пишу те четыре письма, которые ты должен получить с большими промежутками. Дописываю последнее письмо, а затем наступит конец.

Сегодня вечером я дам самые точные распоряжения о том, чтобы мои письма доставили тебе в те числа, которые на них указаны, а также приму меры к тому, чтобы меня не могли разыскать.

Затем я уйду из жизни. Незачем рассказывать тебе, как: все подробности этого отвратительного действия неуместны. Они могли бы причинить тебе боль, даже по прошествии стольких лет.

Важно то, что мне удалось оторвать тебя от себя самой и сделать это осторожно и ласково, не ранив тебя. Я хочу и дальше заботиться о тебе, а для этого я должна жить и после моей смерти. Разрыва не будет, ты бы его, возможно, и не перенес, ведь тебе все огорчения причиняют такую острую боль. Я буду возвращаться к тебе - не слишком часто, чтобы понемногу мой образ изгладился из твоей памяти, и не слишком редко, чтоб избавить тебя от ненужных страданий. А когда ты узнаешь от меня самой всю правду, пройдет столько лет (а ведь время помогает мне), что ты уже почти не сможешь понять, что значила бы для тебя моя смерть.

Луи, родной мой, сегодняшний наш последний разговор кажется мне каким-то зловещим чудом.

Сегодня мы говорим очень тихо, почти неслышно, - уж очень мы далеки друг от друга, ведь я существую только в тебе, а ты уже забыл меня. Сегодня значение слова сейчас для той, которая его пишет и шепчет, совсем иное, чем для того, кто будет читать это слово и тихо произнесет "сейчас".

Сейчас, преодолев такое громадное расстояние во времени, преодолев вечность - пусть это покажется нелепым, - сейчас я целую тебя, как прежде. Вот и все... Больше я ничего не прибавлю, потому что боюсь стать печальной, а значит, злой и потому, что не решаюсь признаться тебе в тех сумасшедших мечтах, которые неизбежны, когда любишь и когда любовь огромна, а нежность беспредельна.

Анри Барбюс

 Отправлено: 28.02.09 01:04. Заголовок: Идеальная боль Сл..

Идеальная боль



Слезы катились по щекам. Каждая обжигала, ранила сильнее, чем насквозь проходящая стрела. На душе было пусто. Она больше не могла радоваться, не могла страдать. Слишком это стало привычно, слишком обыденно. Хотелось чего-то нового, чего-то сверхъестественного. Праздники, которые должны были стать спасением, стали наказанием. Утром звонки, поздравления, пожелания, а потом…пропасть. Хотелось спрятаться, убежать и ждать, чтобы ОН, ОН спас от этой обыденности…

Но ОН не звонил, не знал, что мне, на три года младше его, просто хотелось побыть слабой. Как же надоело быть сильной…решать проблемы, свои и чужие, всегда добиваться желаемого, преодолевая все…

Совсем случайно, в Киеве…совсем просто, он сказал: "Тихо, малыш…я с тобой!" Потом целовал, нежно, сильно, так страстно. Когда мимо проходящие бабушки возмущенно произносили: "Совсем стыд потеряли!" - мне было наплевать. Мы друг другу были нужны, просто необходимы, как воздух. Ты был частицей меня, такой близкой, такой понятной…

Твои движения зачаровывали, голос завораживал. До сих пор живу твоими фразами: "Понимаешь, я не могу без тебя…пока что, потом, может и привыкну!" Фразу поглощал поцелуй, лишь иногда какие-то обрывки фразы были понятны. А потом, то ли случайно, то ли так было надо… просто мы перестали общаться. Я уехала в Крым, ты остался в Киеве. Первые дни были ужасны, каждый день на губах чувствовались его поцелуи, его ласки, его СМСки не давали покоя до полуночи. Как же было с ним спокойно, он был сильным, нежным, ласковым, таким заботливым.

И ложь те слова знакомых: "Он мачо, он мечта многих, но не реальность. Может иллюзия?" Разве? Мы так были похожи, всегда в центре, всегда на высоте, всегда играли и бросали…не верили в любовь…

А вот теперь, когда мы далеко друг от друга, когда ты живешь своей жизнью, может не вспоминаешь меня, хотя нет. Тебе не легче, иногда до меня доходят твои письма, только не знаю что ответить… Сначала радость, потом пропасть, потом остается вопрос, который я решить не могу… Лишь только помню, как ты был со мной, как был во мне, как любил меня, как в момент боли сказал: "Теперь ты навсегда моя… навсегда!" И целовал, целовал,…ласкал, дарил любовь. Для меня ты был первым мужчиной, ты им останешься навсегда… Первый раз, мой просчет, моя уверенность и мой разум уступили…я тебе доверилась, а мы были знакомы…3 недели. Ну и что? Какая теперь разница, я не жалею…я рада, что ты…ты был первым, кто показал мне взрослый мир, мир чувств и экстаза. Но…я больше не с тобой, может, мы встретимся еще в Киеве, если я поеду туда поступать… Только больше я не пойду в ВУЗ, в который планировала, там ты, там мое прошлое, там другая я. Такой я не была до этого, не была слабой, женственной.

Моя гордость один раз отступила, я тебе позвонила. Мы говорили, обо всем, но главное осталось не сказанным, ты пожелал здоровья, счастья… А я, на расстоянии 1000 км, тебя ненавидела, ненавидела и до безумия любила, насколько на то способна… Но, я лишь кинула спокойным холодным голосом… "Спасибо, звони, буду рада слышать…" и положила трубку. А сердце разрывалось от боли, оно кричало, оно не забыло твои глаза, твои губы, твои нежные руки и безумные поступки. Снова, снова захотелось вернуть момент, когда был Киев… Четыре утра, мы идем по пустому Крещатику, и никто не знает, где мы, ты лишь слегка касаешься моих губ…

…и, снова чувствую тебя, снова ощущаю твое дыхание.

Но нет! ХВАТИТ, хватит жить тобой, жить иллюзией, ты как появился в моей жизни, так и пропал, лишь оставив след в душе. Спасибо, за то, что теперь я не топчу чувства людей, больше не играю с ними, я теперь сама ранена, ранена в самое сердце, и навсегда. Знаю, рано или поздно тебя забуду, но слава навсегда останутся: "Теперь ты навсегда моя… Навсегда!"

Мы убежали от того, что испытали впервые… Расстояние не позволит это вернуть, потом гордость, потом жизнь. Ведь мы просто боимся той боли, которая может быть потом. А разве эта, эта легче? Ах, да, наверно, ведь это идеальная боль - порожденная любовью.

 Отправлено: 20.03.09 02:06. Заголовок: Рассказ Был выпуск..

Рассказ

Был выпускной бал . Играла музыка . Кружились пары:
« А я стояла у окна и думала: как трудно расставаться со школой . И тут я увидела ,около окна стоит девушка.
Она стояла ко мне спиной ,но я заметила что плечи её вздрагивают .Мне показалось ,что она плачет ,и я не ошиблась . Когда я тронула её за плечо , она мгновенно обернулась. И , я увидела чёрные ,чисто - хрустальные глаза . Я узнала в ней девушку из параллельного класса , тоже выпускницу . Я не знала как её зовут. Я знала только ,что за ней старались ухаживать многие , но она дружила только с Димой. Я стояла и не знала ,что мне делать. Мне было жаль её , и хотелось узнать причину её слёз. Как-то неудобно спрашивать об этом. Она повернула ко мне голову , и я сказала:
- Ну , что ты плачешь , глупенькая? Тебя ,кто-нибудь обидел?
- -Нет , - ответила она печально , и ,вдруг припав к моему плечу зарыдала. Так может плакать плакать человек у которого огромное горе , я подумала и спросила : - У тебя что-нибудь случилось?
- Да , - ответила она . -Может ты расскажешь мне , а я смогу тебе помочь? Слёзы текли по её щекам . Она сказала:
- Я расскажу , но только захочешь ли ты слушать это , в словах не расскажешь.
- Ничего ,рассказывай
- И вот что я узнала :
«Зовут меня Ольгой. Когда мне было 14 лет , мы переехали на новую квартиру . Подруг у меня не было , и я гуляла одна. Однажды я сидела и читала книгу на скамейке в нашем дворе. Вдруг что-то сильно ударило меня по ноге. Я подняла глаза и увидела мальчишку , лет 16. Он стоял недалеко от меня , и нагло улыбался!
-А ты сильная ! - вдруг сказал он . - И глаза у тебя красивые !
- Ч то ещё ? -перебила я его .
- А теперь давай знакомиться - отрезал он и протянул мне руку . Я встала со скамейки и пошла к подъезду . Он улыбнулся и сказал : - Ладно не сердись так или иначе мы с тобой познакомились ! Он ещё что-то сказал , но я не расслышала . Вечером , ложилась спать ,я вспоминала о нём , и подумала , какой-то страшный парень «Со временем я его забыла , уезжала в деревню , а приехала перед самой школу . Когда я , 1 сентября шла в школу , меня кто-то окликнул . Я подумала , что ослышалась , но это был он , тот страшный парень . - Ну здравствуй Оленька . А я везде искал тебя . Зачем же ты меня искал ? -спросила я его . Как зачем? Что бы познакомиться . Меня зовут Димой ! Я протянула ему руку , он слегка пожал её . -Я рад , что встретил тебя . А ты? Я промолчала.
Так начала наша дружба . Он оберегал меня , ждал около школы , когда у них кончались раньше уроки , помогал мне в учёбе . Для меня он был обыкновенный , как все , но подруги считали его лучше всех , даже завидовали мне . Я же кроме дружбы , ничего не испытывала . Так мы дружили 2 года , я стала испытывать к нему более , чем дружбу , даже ревновала его , но зря . Он был верен нашей дружбе ! Подходил праздник Нового года . -Давай встретим его у меня ? -предложил он . -Вдвоём ? -спросила я его . - А разве это плохо , Ольга ? Мне надо сказать тебе что-то очень важное ! Я скажу тебе ровно в 12 часов . Новый год мы встретили вдвоём , в комнате Димы . У него стояла такая маленькая ёлочка ,пушистая ,красивая ! Было очень весело . -Это для тебя , сказал он ,кивая на ёлочку . - А для тебя ? -Для нас! -поправился он и улыбнулся . Как нравилась мне его улыбка . Добрая , простая . Быстро шло время . Около 12 он заговорил : Ты слышишь меня ? -Конечно -ответила я . - Понимаешь мы уже не дети . Тебе 16 , а мне 18 , поэтому , я хочю поговорить с тобой как со взрослым человеком . Я люблю тебя , очень понимаешь ? -спросил он полушопотом . Я кивнула , не знала что говорить и делать . - Ты хочешь ,что бы я ответила тоже самое , но я незнаю что такое любовь . Он посмотрел на меня и ответил :-По-моему , любовь это доверее друг другу во всём . Понимаешь ,всегда быть вместе ,всю жизнь . Я знаю ,что ты поймёшь ты не такая как все ты хорошая . Он посмотрел на меня . - Прости Дима! Давай встречать Новый год не будем грустить ведь у их ещё всё впереди . В тот день я была самая счастливая ,после него наша дружба стала ещё крепче . Девчёнки завидовали мне ,говорили ,что я самая счастливая . Как-то вечером мы поздно возвращались домой . Мы зашли в подъезд . Дима стоял и смотрел на меня , а потом спросил -Оля можно я тебя поцелую ? Я промолчала , и он поцеловал меня по-мужски неумело , и по-мужски упрямо . На следующий день он не пришёл в школу . Я заволновалась . Такого ещё не было.
Я бегом бросила к нему домой . Дверь открыла его мать Наталья Сергеевна . Глаза ёё были опухшие от слёз . Увидев меня , она отвела глаза и сказала :-Здравствуй Оля !-С Димой что-то случилось ?? -Успокойся всё будет хорошо ,его нашли в наем подъезде ,у него было 5 НОЖЕВЫХ РАН! -Как???-закричала я . -Не может быть !!Димуля любимый!!
Всё поплыло перед глазами . Не помню ,как очутилась дома . Сколько я лежала не помню . Вдруг раздался звонок . Это была мать ,Димы . Бледная ,она стояла !!
Держалась за косяк . -Что с Димой ?? -закричала я .
-Успокойся ! Я за тобой , Диме очень плохо , и он хочет видеть тебя . Не помню , как ехала в больницу . Меня пустили к Диме в палату . Он лежал ,белый сливаясь с простынёй . Я подошла к нему . Дима ты слышишь меня ??? Его веки дрожали и он открыл глаза . -Оленька родная моя! -прошептал он - пересохшими губами . -Не надо плакать ,глупенькая!
Вот видешь как все вышло . Я знаю ,что мне осталось жить считанные минуты ,и я хочю провести их с тобой -Перестань сейчас же ,что ты говоришь?? Как это умрёшь ,ведь я люблю тебя !!!!!!!!! Правда ?!! -прошептал он . Да,да . Ведь ты не умрешь ты будешь жить ? -Я хочу очень хочу !Он начал задыхаться -Оленька !!!Что Дима?! Бросилась я к нему . -Вот возьми ,-протенул листок сложено вчетверо -Это последнее………….Прочти его на могиле ,когда меня похоронят . Холод пробежал у меня по телу . Дима ! -
Бешено закричала я - Димочка , не говори так Ты поступаешь со мной жестоко!!! Глубоко дыша он прошептал : А теперь поцелуй меня в последний раз . Пусть это последний поцелуй в моей жизни . Я нагнулась и крепко поцеловала его в холодный губы . Что-то похожее на улыбку маленькую у его на лице , и он потерял сознание . -Кто тебя , Димочка , за что? - слёзы текли у меня из глаз . Всё застыло . Он уже не слышал он был мёртв . Вошли врачи ,увели меня под руки . -Спасите ведь можете??? -кричала она я - он такой хороший !!! За что его так ?? Как можно быть такими жестокими??? Я взглянула на него , его лицо покрылось сиими пятнами . Больше я не выдержала : -Он умирает ! Помогите ! Он умирает ! Только сейчас эта странная суть дошла до меня ! Я провалилась в бездну . Диму хоронили через 3 дня . В день похорон я купила в магазине огромный свадебный букет . Возле его дома было много народу . Я увидела своего Диму .
Он лежал , как живой ,будто , спал . И мне показалось что он сейчас встанет улыбнётся своей неповторимой улыбкой и скажет : - Здравствуй , Ольга !!! Как во сне я подошла к гробу и положила Димке свой букет . Тут я увидела его мать Наталья Сергеевна смотрела на сына . Когда на кладбище стали отпускать гроб , я закричала : - Не надо ,что вы делаете ???…. Потом стали закапывать гроб , я бросилась туда , но меня задержали . Когда могилу закопали с Димой , остался один мой букет . Я упала на холмик и прижалась к земле . Стало легче и прохладней . И , тут я вспомнила о его письме в нем было написано :
« Милая моя Оленька !! Мой цветок аленький , который можно найти раз в жизни . Ты моя жизнь ,я знаю ,что тебе будет нелегко ! Ты ведь любишь меня , но во имя нашей любви будь счастлива , прошу тебя !!
Я хочу чтоб ты была самой счастливой . Если бы ты знала ,как разрывается сердце от любви к тебе . И ,пока ещё бьется сердце , я хочу быть с тобой . Только не надо плакать . Твои слёзы - это боль моя .
Я незнаю от чьей руки погиб !! Мне нанесли удар в спину . Как это жестоко умирать ,не зная из-за чего!!
Но , я не думаю об этом ,мои мысли о тебе , Оленька ! До последней минуты ! Помнишь при первой встречи я сказал , что у тебя красивые глаза !! И , сейчас я верю ,что твои глаза не затуманят слёзы . Думай обо мне как о живом . Пусть в твоей жизни я останусь живым ! Как тяжело умирать ,зная ,что есть на свете ты ,единственная ,первая и последняя ! Если бы ни эта смерть я бы всю жизнь был с тобой рядом ! Не могу больше писать ,чувствую ,что всё уходит от меня . Как не хочется умирать , а в глазах темнеет . Прощай я люблю тебя , моя дорогая , Оленька !
ПОМНИ ОБО МНЕ !! ТВОЙ ДИМА!! Она молчала , ещё сдерживая слёзы . - Вот теперь ты знаешь причину моих слёз . Я часто вспоминаю ,что любовь это значит непрерывно быть связанными друг с другом . Как всё это верно , а теперь его нет . Я помню о тебе , Дима !! И она выбежала . Я бросилась за ней на улицу , но не успела …….. Послышался скрип тормозов .Вскрик . Она лежала , держав в руках письмо Димы . Губы её улыбались , и по ним струёй текла кровь . Приехавший врач , ни на кого не глядя сказал : - Все , Конец !! Смерть была мгновенная !! Я ещё не понимала , всей тяжёлости случившегося . Я смотрела на письмо зажатое в её руках ,где среди строк особенно выделялось
ПОМНИ ОБО МНЕ!!!!!!!!!!!!!!!!!!

 Отправлено: 22.03.09 22:42. Заголовок: Вот не знаю, но этот..

Вот не знаю, но этот рассказ органично и в тему вписался в моё сейчаснее состояние... Опять весна... Опять одинок... Опять...........

 Отправлено: 26.03.09 14:31. Заголовок: Ведь не так уж и сло..

Ведь не так уж и сложно сказать эти 3 слова...которые делают людей счастливым...
лишь три слова....9 класс
Когда я сидел там, в классе Английского языка, я смотрел на девушку, сидевшую впереди.
Она была для меня так называемым "лучшим другом".
Я долго смотрел на нее, на ее шелковистые волосы, и так хотел, чтобы она была моей. Но она не замечала моей любви, и я знал это. После урока, она подошла ко мне и попросила конспекты лекций, что пропустила за день до этого. Я отдал их ей.
Она сказала "спасибо", и поцеловала меня в щечку.
Я хотел ей сказать, что я хочу, чтобы она знала, что я не хочу быть просто друзьями.
Я люблю ее, но я так стесняюсь, и я не знаю почему.10 класс
Телефонный звонок. На другом конце провода - она.
Она в слезах, между всхлипываниями я слышу, что ее любовь разбила ей сердце. Она просит прийти, потому что не хочет оставаться одна, и я пришел. Когда я сидел на диване около нее, я смотрел в ее красивые глаза, желая, чтобы она была моей. После двух часов просмотра фильма и трех пачек чипсов, она решила лечь спать. Она глянула на меня, сказала "спасибо", и поцеловала меня в щечку.
Я хотел ей сказать, что я хочу, чтобы она знала, что я не хочу быть просто друзьями.
Я люблю ее, но я так стесняюсь, и я не знаю почему.11 класс
За день до школьного бала она подошла к моему шкафчику.
"Мой парень заболел" - сказала она,- и он не поправится к завтрашнему дню.
У меня в то время не было девушки, и к тому же в 7 классе мы пообещали, что всегда будем помогать друг другу. Поэтому мы пошли на бал, как "лучшие друзья".
Той ночью, после окончания праздника, я стоял перед ней около ее дома. Я смотрел, как она улыбалась и глядела на меня своими кристальными глазами. Я хотел, чтобы она была моей. Но она не замечала этого, и я знал это.
Затем она сказала - "я замечательно провела с тобой время, спасибо!", и поцеловала меня в щечку.
Я хотел ей сказать, что я хочу, чтобы она знала, что я не хочу быть просто друзьями.
Я люблю ее, но я так стесняюсь, и я не знаю почему.Выпускной день
Прошел день, затем неделя, потом месяц. Не успел я, и моргнуть, уже был выпускной. Я смотрел, как ее совершенное тело, подобно ангелу, летит к сцене за дипломом. Я так хотел, чтобы она была моей. Но она не замечала моей любви, и я знал это. До того как все разошлись по домам, она подошла ко мне в своем сказочном белом платье и шляпке, и заплакала, когда я обнял ее. Затем она опустила свою голову мне на плечо, сказав - "ты мой самый лучший друг на свете, спасибо тебе!", и поцеловала меня в щечку.
Я хотел ей сказать, что я хочу, чтобы она знала, что я не хочу быть просто друзьями.
Я люблю ее, но я так стесняюсь, и я не знаю почему.Несколько лет спустя
Сейчас я сижу на церковной скамье. Та девушка выходит замуж. Я только что видел, как она сказала "Да" и вошла в ее новую жизнь вместе с другим человеком.
Я хотел, чтобы она была моей. Но она не замечала этого, и я знал это.
Но перед тем, как она уехала, она подошла ко мне, сказав - "Ты пришел!!! Спасибо!", и поцеловала меня в щечку.
Я хотел ей сказать, что я хочу, чтобы она знала, что я не хочу быть просто друзьями.
Я люблю ее, но я так стесняюсь, и я не знаю почему.Похороны
Годы пролетели, Я смотрел вниз на гроб, в нем лежала девушка, которая всегда была моим лучшим другом. Они читали дневник, который она вела все годы своей школьной жизни.
Вот что там было написано:
Я смотрела на него, желая, чтобы он был моим, но он не замечает моей любви, и я знаю это. Я хотела сказать ему, что я хочу, чтобы он знал, что я не хочу быть просто друзьями. Я люблю его, но я так стесняюсь и не знаю почему.
Я бы так хотела, чтобы он сказал мне, что любит меня!!!
Для счастья одному из них всего лишь надо было сказать три слова...
Берегите любовь....

 Отправлено: 26.03.09 19:03. Заголовок: Классный рассказ... ..

Классный рассказ... слова не нужны... просто вот так бывает в жизни....

 Отправлено: 27.03.09 10:29. Заголовок: xxxforever пишет: О..

xxxforever пишет:

цитата:

Опять весна... Опять одинок... Опять...........

ты не одинок, ведь я же с тобой!!!

 Отправлено: 27.03.09 14:48. Заголовок: отрывки из дневника...

отрывки из дневника...
отредактированно чуть сегодня мной...

Декабрь...08.12.99
Этот день наступил.Странно.В этот день не было морозов.Шел дождь.Как будто ныл в юнисон с его душой...
Когда все только начиналось и день отъезда казался столь далеким.Он и предположить не мог ,что будет так тяжело."Сегодня,мне предстоит расстаться с близкими мне людьми"-мелькнуло в голове,и сердце сжалось словно сократилось в размерах в несколько раз.
"Да,но ты уезжаешь к чему то новому,интересному,неизведанному"-тут же,словно поддерживая пришла спасительная мысль.
"Да пусть горит оно все это новое синим пламенем!!!Почему это должен пережить именно я...сегодня??Я люблю свою Оленьку.Я был рядом с ней три года...я жил ей...А сегодня,мне предстоит обнять ее в последнии раз?...За что?Я не готов....к такому вряд ли можно быть готовым...Конечно мы пообещаем друг другу,что будем ждать обоюдно...Но,если реально смотреть на вещи это будет всего лишь утишения нас самих же..."

Он ночевал последнюю ночь у нее.Такое странное ощущение...как будто проснулся в день свои похорон.Но самое страшное во всем этом,что хоронят тебя живьем.И предстоит увидеть и слезы и горесть прощания с близкими.

"Мама...надо позвонить ,сказать что скоро буду.Еи сегодня тоже не легко.Тем не менее старается судя по всему...взбадривает себя,даже хватает сил на шутки по телефону..."

Они все проводят его до Казани.С Казани у него скорый поезд до Москвы.Но это не будет даже четверти пути!!
В пригороде Казани он все крепче сжимает ее руку.Душа разрывается.Желание выпрыгнуть из машины растет с каждои долеи секунды..
Он старался как мог...Но все же не выдержал слезы начали скатываться по щекам.Не проходит и двух секунд как мама начинает тоже безудержно рыдать.
Ольга...она плакала на протяжении всего пути до Казани.Порядка двух часов..

Не знали,что их ждет?...Надеялись на многое...но не знали...
Просто любили друг друга.Не могли жить друг без друга.Старались быть как можно чаще вместе.И им это удавалось.А сейчас им предстоит расстаться...расстаться на неопределенное время...расстаться быть может навсегда...

Это какои-то дурнои сон!!!Ужасный по своеи сути....

Даже не заметил как они доехали до вокзала.Мама хлопотала,объясняла что-то...
Столько ненужных слов.Он же смотрел на нее (через много лет он поимет,он прощался с неи)
В глазах стало туманно после слез...Да и вообще в голове.

Отчаянная попытка...глупая попытка...
"Мам,я остаюсь!!!"-заявляет он.Головои сам понимает,что это невозможно.Он заложник.Столько сил и средств уже вложено...
Посадка.Мама в слезах,отчим холодно пожимает руку...
Ольга...последнии взгляд...глаза в глаза..
Последнее прикосновение ее руки...
Перед глазами проносятся яркие моменты их тои беззаботнои жизни.Где не было места расставаниям,слезам и горечи,что на душе сеичас...

Его знобило до самои Москвы...
Он помнит ее взгляд по сеи день....

Оффтоп: не судите строго,это не был рассказ изначально...

 Отправлено: 27.03.09 17:36. Заголовок: Life_Sux пишет: Он ..

Life_Sux пишет:

цитата:

Он ночевал последнюю ночь у нее.Такое странное ощущение...как будто проснулся в день свои похорон.Но самое страшное во всем этом,что хоронят тебя живьем.И предстоит увидеть и слезы и горесть прощания с близкими.

Хлесткие слова, аж пробрало до косточек...

 Отправлено: 27.03.09 19:10. Заголовок: Уже прошло больше..

Уже прошло больше года с тех пор, как нет Кати. Катеночка. Моей милой девочки-ангелочка, любовь которой я предал. Я сам вынес себе приговор. И сам буду казнить себя за это всю жизнь. Да что там казнить, сейчас я несу самое жестокое наказание за то, что совершил. Наказание жизнью, временем и мыслями, которые не дают мне покоя ни днем, ни ночью.


Ты перевернула мою жизнь

Именно так и произошло, когда я впервые тебя увидел. Твои рыжие кудряшки переливались на солнце, в глазах блестели веселые огоньки, улыбка сводила с ума. В этот день ты окончила медицинский университет, и вы дружной компанией отправились отмечать получение дипломов на теплоходе. В тот вечер я был с другой. Но был очарован тобой. В тебе было что-то особенное.

Я пил. Пил много. Это расковывало и придавало уверенности в себе (я ведь находился в чужой компании). Моя спутница весь вечер пилила меня за это, а потом закатила грандиозный скандал и устроила феерическое шоу с публичным разрывом наших отношений. Я был взбешён. Да что я такого сделал! Выпил. Но праздник же.

Сбежать от позора было некуда, кругом одна вода. И водка. Дальше – не помню. Проснулся в чужой квартире. С трудом поднялся, вышел на кухню, а там… ты, рыжий ангел. Тогда я обидел тебя впервые.

- Что ты себе думаешь? Зачем приволокла меня сюда? Мне жалость твоя не нужна!

Ушел, хлопнув дверью. Через день вернулся, извинялся, корил судьбу и жаждал твоей жалости.

- Она ведь меня бросила. Ушла…

Ты не промолвила ни слова за время моего плача-монолога. Внимательно слушала. Потом взяла за руку и тихо на ушко прошептала: «Жизнь продолжается… Пойдем, я тебе покажу…»

Ты провела со мной весь день, ты показала мне весь город, я увидел его по-новому, потому что рядом была ты. Странно, мы даже не держались за руки, но я ощущал тепло твоего тела даже на расстоянии. Вечером мы расстались, не давая друг другу никаких обещаний.

Все пройдет, и это тоже

Я остался опять один, во мне вновь начала закипать обида «на несправедливость». Я пил три дня. До беспамятства. Потом опять пришел к тебе. И ты опять жалела, гладила по волосам и тихо шептала: «Все пройдет, и это тоже». Я ответил поцелуем. Ты не была к этому готова…

- Я никому не нужен, - скулило во мне обиженное самолюбие. – Я конченый человек. Со мной никто не хочет быть.

Хлопнул дверью. Ушел в запой на положенную в таких случаях неделю. Вылетел с работы. Еще неделя. Я заливал свою жизненную трагедию, которая благодаря алкоголю росла, приобретала новые формы, дополнялась деталями.

Закончились деньги. И друзья, которым я доверял свои душевные тайны, тоже. Ты нашла меня утром на скамейке у своего подъезда, я провел здесь всю ночь. Подняться к тебе не позволяла гордость. Попросил денег взаймы – заплатить за аренду квартиры. В тот же день прогулял все. Вечером вернулся к тебе. Ты уложила меня спать. Утром накормила завтраком, не промолвив ни слова.

- Мне так нужна была твоя любовь, а ты меня отвергла, - начал было я свои вечные претензии. - Меня выбросили с работы, как ненужный хлам. В то время, как мне просто необходима была помощь… Теперь я без денег, без квартиры, без любви…

Ты взяла меня за руку и повела в больницу, где работала, надела на меня халат, шапочку, маску и повела по коридору. За стеклом в огромной белоснежной палате находился всего один пациент, рядом с ним на коленях стояла девушка, плакала и целовала его руку.

- Ему 30. У него рак. Остались считанные дни, - не поворачиваясь, сказала ты. – Она любит его. У них маленький сын. У нее есть деньги, но она не в силах что-либо сделать.

Я опешил.

- Пойдем дальше?

Не сразу все устроится…

Я целый день провел в больнице, вечером мы вернулись домой. Да, ты сказала, что твой дом будет нашим, если я…

- Катенька, ну, конечно, я сделаю все, что ты попросишь. Брошу пить. Устроюсь на работу. Я на руках тебя носить буду. Только разреши мне быть рядом. Не бросай меня.

Все это было красиво на словах, и практически невыполнимо на деле. Устроиться на работу не мог, потому пил. Пил, потому что не мог устроиться на работу. Винил тебя за то, что у тебя все было и все получалось. Убегал из твоего-нашего дома. Меня раздражала твоя святость. Я унижал и оскорблял тебя, пытаясь возвысить себя.

А ты любила. Искренне, нежно. Прощала все, возвращала меня и тихо шептала: «Не сразу все устроится…» Ты наивно верила в то, что, давая в очередной раз обещание, я его сдержу.

Ты пошла на хитрость – придумала мне работу: «А не сделать ли нам ремонт в квартире?» И правда подействовало. Я загорелся идеей, сам нарисовал эскизы, подобрал материалы. С утра до вечера белил, красил, клеил… Вечером встречал тебя с работы, хвастался результатами. Наверное, это были единственные несколько месяцев, когда ты была счастлива.

- Олежка, ты скрывал столько талантов! Наконец-то в доме появился хозяин!

Счастлив был и я. Так счастлив, что мне хотелось кричать всему свету об этом! Я люблю и любим! И я кричал. Я делился своей радостью с друзьями, говорил с ними только о тебе, пока не услышал приговор: «Подкаблучник!»

Будет, как я сказал!

В тот вечер я не вернулся домой. Я начал играть в «настоящего» мужчину: «Будет, как я сказал!», «Я так хочу!». Я грубил тебе, слушал, но совершенно не слышал тебя. А ты терпела мой пьяный бред, унижения. Уж не знаю, как тебе удалось все вернуть на круги своя, но «держался» я недолго. Придя однажды домой, я обнаружил там твоих подруг. Вы, веселясь, доклеивали последний рулон обоев - я так и не удосужился закончить начатое.

- Ах, так! Я опять «уволен»? Ты считаешь, что я ни на что не гожусь? Меня ни во что не ставят!

Ты оказалась в той же ситуации, в которой был я, тогда, на теплоходе… Но разве об этом я думал… Ушел. Запил.

Ты звонила мне, но я был слишком увлечен своей обидой. Вернулся к вечеру следующего дня. От тебя никаких укоров! Вернулся – и хорошо! Все будет теперь хорошо! Опять простила.

- Имею честь пригласить тебя завтра на торжественный ужин, - растерянно улыбнувшись, сказала ты. – Завтра начинаем новую жизнь!

И вот ужин на столе.

- Только твои любимые блюда!

- А где бутылка?

- Ты же обещал!

- Мужчина я или нет!

- Да.

На сей раз ушла ты. Я не стал держать. Сколько можно держать меня на коротком поводке.

- В конце концов, ты должна уяснить, что я такой, какой есть! Хватит меня менять и перестраивать! – проговаривал я свой «примирительный» спич.

Ты не вернулась. Никогда. Водителя, который тебя сбил, так и не нашли. И я был не в силах что-либо сделать. За ужином ты хотела мне сказать, что у нас будет ребенок.

Что имеем, не храним…

Это был удар. Поймет меня только тот, кто пережил смерть близкого человека. Насколько близким человеком ты для меня была, я понял лишь сейчас.

Однажды, перебирая твои вещи, случайно наткнулся на дневник. Боже, как же ты страдала, сколько боли я причинил тебе! И как, несмотря ни на что, ты любила меня.

Я рыдал, выл, качался по полу, бил руками в стену, стараясь причинить себе боль, хотел убить себя. Почему я понял все так поздно? Почему не умел ценить каждое мгновение, когда ты была рядом? Почему не уберег тебя? Почему дарил тебе так мало счастливых минут, при том, что ты дарила мне всю себя. Почему видел только себя, свои обиды и игнорировал твои слезы? Я знаю, что ты простила бы меня, но я не прощу себе этого никогда.

Олег

 Отправлено: 28.03.09 17:28. Заголовок: "Я умер почти 9 ..

"Я умер почти 9 лет назад. Но я пишу вам не для того, чтобы рассказать, как мне тут живется. Я пишу, чтоб рассказать вам свою историю. Историю моей большой любви. И еще хочу сказать, что любовь не умирает. Даже на том свете. Даже если её пытаются убить, даже если этого захотите вы. Любовь не умирает. Никогда. Мы познакомились 31 декабря. Я собирался встречать Новый год со своей девушкой у своих старых друзей. Моя жизнь до её появления была настолько никчемной и ненужной, что очень часто я спрашивал себя: Для чего я живу? Работа? Да, мне нравилось чем я занимался? Теперь я понимаю, что смысл моей жизни был - в ожидании этой встречи. Я не хочу описывать её. Вернее, я просто не смогу описать её, чтоб вы действительно поняли, какая она. Потому, что каждая буква, каждая строчка моего письма пропитана любовью к ней и за каждую ресничку, упавшую с её печальных глаз, за каждую слезинку я готов был отдать все. Итак, это было 31 декабря. Я сразу понял, что пропал. Если бы она пришла одна, я бы не постеснялся своей девушки и подошел бы к ней в первую минуту нашей встречи. Но она была не одна. Рядом с ней был мой лучший друг. Знакомы они были всего пару недель, но из его уст я слышал о ней очень много интересного. И вот, теперь, я увидел её. Когда пробили куранты, и были произнесены тосты я подошел к окну. От моего дыхания окно запотело и я написал: “ЛЮБЛЮ”. Отошел подальше и надпись на глазах исчезла. Потом было опять застолье, тосты. К окну я вернулся через час. Я подышал на него и увидел надпись “ТВОЯ”. У меня подкосились ноги, на несколько секунд остановилось дыхание…
Любовь приходит только раз. И это человек понимает сразу. Все, что было в моей жизни до этого дня - была мишура, сон, бред. Очень много слов есть этому явлению. Но жизнь моя началась именно в тот новогодний вечер, потому что я понял, я увидел в её глазах, что этот день - тоже первый день в её жизни. Второго января мы переехали в гостиницу, и планировали купить свой маленький уголок. У нас вошло в привычку писать друг другу на окнах записки. Я писал ей “Ты - мой сон”. Она отвечала “Только не просыпайся!” Самые сокровенные желания мы оставляли на окнах в гостинице, в машине, у друзей дома. Мы были вместе ровно два месяца. Потом меня не стало.
Сейчас я прихожу к ней только когда она спит. Я сажусь к ней на кровать, я вдыхаю её запах. Я не могу плакать. Я не умею. Но я чувствую боль. Не физическую, а душевную. Все эти восемь лет она встречает Новый год одна. Она садится у окна, наливает в бокал шампанского и плачет. Еще я знаю, что она продолжает писать мне записки на окнах. Каждый день. Но я не могу их прочитать, потому что от моего дыхания окно не запотеет.
Прошлый новый год был необычным. Не хочу рассказывать вам секреты потусторонней жизни, но я заслужил одно желание. Я мечтал прочитать её последнюю надпись на стекле. И когда она заснула, я долго сидел у её кровати, я гладил её волосы, я целовал её руки… А потом подошел к окну. Я знал, что у меня получится, я знал, что смогу увидеть её послание - и я увидел. Она оставила для меня одно слово “ОТПУСТИ”
Этот Новый год будет последний, который она проведет в одиночестве. Я получил разрешение на свое последнее желание, в обмен на то, что я больше никогда не смогу к ней прийти и больше никогда её не увижу. В этот новогодний вечер, когда часы пробьют полночь, когда вокруг все будут веселиться и поздравлять друг друга, когда вся вселенная замрет в ожидании первого дыхания, первой секунды нового года, она нальет себе в бокал шампанского, пойдет к окну и увидит надпись “ОТПУСКАЮ".

 Отправлено: 31.03.09 19:44. Заголовок: Свидание с мечтой С..

Свидание с мечтой

Стол был большой, крепкий и очень-очень старый. Его сделали по заказу первого руководителя этого заведения еще до перестройки, до перемен раскола, даже еще до оттепельных времен с кукурузными перегибами. Дубовые толстые ножки, оригинальные, с еле проступающим рисунком, боковые плашки и крышка, покрытая дерматином с закругленным, отполированным тысячами рук кантом по краю. И на чем бы не сидел человек, на стуле или в кресле, высота его была очень удобной.

Кресло разительно отличалось от стола и всей остальной мебели в кабинете. Щегольское, новомодной формы, на крутящейся ножке и с высоким кожаным подголовником. Не кресло, а трон для суперсовременного короля. Остальная мебель была безлика, а потому скучна: ни души, ни мысли.

Даже наоборот – странное гадливое чувство вызывал одноглазый шкаф, щербатый и побитый, как старый бомж. Стекло почему-то не вставляли уже много лет, и он зиял дырой, наводя тоску, как будто это была «дырка в никуда». Только вместо «никуда» за дыркой были две пустые полки.

Странное ощущение возникало в этом кабинете – словно каждый предмет живет своей собственной отдельной жизнью и гордо отворачивается от других собратьев. И даже предметы гордости хозяина разъединяли мебель на разные социальные слои, на разные лагеря. Стол гордился своим возрастом и фигурно-замысловатыми ручками.

Кресло гордилось модным дизайном и своим содержимым, то есть тем человеком, который в этом кресле сидел. Шкаф кичился своей содержательностью и эпатировал окружающих нарочитой уродливостью (очень часто некрасивые похваляются глубокой наполненностью, которой порой нет и в помине).

И только стулья ничем не гордились. В их рядах была высока смертность, ибо сидели на них все кому ни попадя, далеко не всегда относясь к стулу с должным уважением. Поэтому они часто менялись, сгорая, так сказать, на работе. Штрафрота. Форпост. Первая линия обороны. Шестерки. Вот, что досталось не амбициозным стульям.

На окнах кабинета, с внешней стороны, висели решетки. Впрочем, железные решетки в этом здании были на каждом окне. И на пяти соседних тоже. Все шесть зданий были обнесены высоким забором, увенчанным несколькими рядами колючей проволоки. И весь этот комплекс располагался в самом сердце города, в центре, и носил вполне итальянское название – СИ.

Так вот, все окна СИ, без исключения, были одеты в железные решетки. Но на окнах именно этого кабинета решетки намного отличались от остальных, т.к. кабинет был генеральским. А потому и решетки на окнах были генеральские. Генеральскими были шкаф, стол и кресло.

У каждого генерала есть свой генеральский кабинет, в котором обязательно живут генеральские столы, шкафы и прочая мебель. Но далеко не у каждого генерала бывают свои собственные решетки на окнах. А вот наш генерал мог бы гордиться – у него были свои собственные генеральские решетки.

Он служил начальником СИ, где долгим и упорным трудом заслужил право на решетки за окнами. Очень высокая честь, можно сказать, ведь не каждый генерал добивается права сидеть в кабинете за решетками, верно?

И генерал, и решетки посему, взаимно гордились друг другом, ибо ничто не придает генералам такого веса в обществе, как решетки. Равно как ничто не придает такого веса железным решеткам, как сидящий за ними генерал.

Генерал сидел за столом, а напротив, на стуле, сидел его старый друг. Генерал уже больше часа получал давно забытое удовольствие от воспоминаний о совместной бурной молодости, походах, девушках, невестах, маленьких когда-то детях и молодых и красивых когда-то женах. Он жмурился, как кот, от сладости прошлого, забыв на время об объемистом животе, седине и даже решетках. Заметив как гость вдруг замялся, генерал вынырнул из теплой волны юности в синее сегодня:

- Сейчас ее приведут, Жор, - сказал он, - я посижу минут пять для приличия, а потом запру кабинет с той стороны. И мой, и секретарши, так что… Я иду на обход территории и у тебя час, или чуть больше.

- Спасибо тебе, - ответил названный Жорой человек, и генералу было очень приятно не услышать в тоне старого друга заискивающих ноток.

- Я глянул ее дело, ты уж прости меня за любопытство, она, видимо кому-то очень помешала, - генерал многозначительно поднял глаза к потолку и виновато улыбнулся, - таких дел и таких «сидельцев» у нас много в последнее время. Но они редко задерживаются надолго как другие, не переживай…

- Да я не то…, - начал было гость, но не договорил.

В кабинет вошла женщина в зеленой форме и вопросительно глянула на генерала. Тот не повел и бровью. Женщина молча кивнула и, обернувшись к двери, махнула рукой. В кабинет вошла худенькая девушка в спортивном костюме. Ее руки были сложены за спиной.
Генерал повел головой, и женщина в форме вышла, осторожно и так тихо прикрыв за собой дверь, что ни вошедшая, ни внезапно покрасневший гость этого не услышали. Впрочем, они не услышали бы и громкого хлопка, они вряд ли услышали бы сейчас хоть что-нибудь. Они просто смотрели друг на друга.

- Присаживайтесь, - генерал даже поежился от напряжения, созданного взглядами этих двух, - присаживайтесь, Валерия, я вас надолго не задержу. Как ваши дела? Как здоровье? – он говорил, лишь бы нарушить неловкое молчание, так ему было неудобно и странно.

Девушка обернулась, и генерал подумал, что ей никак не меньше 35, раньше на возраст, указанный в личном деле, он не обратил внимания. «Странное у нее лицо», - подумал он. Широко поставленные крупные глаза, большой рот, тонкие ноздри, изящный подбородок. Пока девушка не смотрела на генерала, казалась юной, но взгляд!

Не боль, не тоска, не опыт, но что-то совсем другое, из другой категории оценок. Очень взрослый взгляд, почти старый. И очень пронзительный, как у львицы. Или как у орла. Генерал вдруг улыбнулся мелькнувшей ассоциации.

Валерия, тоже улыбнувшись, присела на ближайший стул и опять повернула лицо к генеральскому гостю. Все молчали. Генерал молчал, потому что ему было интересно, ведь он был абсолютно уверен, что понимает, о чем эти двое сейчас говорят взглядами. Он даже решил записать свои догадки в особую тетрадь, куда записывал всякие умные мысли, свои и чужие.

А посетители молчали, потому что давно уже научились разговаривать друг с другом при помощи глаз, и присутствие генерала им почти не мешало.

Потом, на следующее утро, в тетради генерала появилась следующая запись:

«Невербальный разговор сегодня в моем кабинете:

- Ну, здравствуй.

- Ты все-таки смог…

- Он – мой старый друг, мы учились вместе.

- Я тебя люблю.

- Я тоже тебя люблю. Я очень соскучился. У меня нет никого ближе и роднее тебя.

- У меня тоже.

- Любимая, как ты?

- Теперь – все хорошо!

- У меня дома ничего не получается. Прости меня.

- Я знаю.

- Правда?

- Да, я все и всегда про тебя знаю, потому что живу тобой…»

Удивительно, как прозорлив оказался генерал, впрочем, ничего удивительного: он всю жизнь работал с людьми и действительно по праву заслужил и этот стол, и это кресло, и кабинет, и решетки на окнах.

Генерал шумно потянул носом воздух, как бы напоминая, что он пока еще в своем кабинете (ну не покашливать же ему, в самом деле!) и встал:

- Жора…я... простите, Валерия, мне нужно обойти свои владения, я вас оставлю ненадолго.

И он быстро вышел.

Сперва щелкнул замок в двери генеральского кабинета, а потом, чуть слышно, в приемной.

- Как ты, любимая, как ты?

- Теперь – все хорошо!

- У меня дома ничего не получается. Прости меня.

- Я знаю.

- Правда?

- Да, я все и всегда про тебя знаю, потому, что живу тобой.

- Тогда ты конечно знаешь, как сильно я тебя люблю…

- Я знаю.

- А ты, ты меня еще любишь?

- А я могла бы тебя разлюбить?

- Нет, наверное, нет.

- Вот и я о том же…

- Я не видел тебя четыре месяца!

- 4 месяца, 6 дней и 4 часа…

- Как я мог без тебя? Я люблю тебя… я любил тебя всегда.

- Я знаю, любимый. Пока ты меня любишь, я чувствую то же, что и ты, я тебя чувствую. Словно я и ты – одно целое…

Они помолчали минуту и вдруг накинулись друг на друга. Генеральский стол, заваленный бумагами, папками, реквизированными ножами, письмами, изъятыми у заключенных (маленькими трубочками, обернутыми в целлофан) и всякой другой всячиной, генеральский стол, который видел и слышал в своей жизни много больше, чем слышат и видят целые институты по изучению людей, многоопытный, как старый священник, стол увидел и узнал, что такое любовь и страсть.

Впервые за 50 лет своей деревянно–дерматиновой жизни стол чувствовал кожей, как вспотела ее спина, слышал его дыхание. Он чувствовал всей своей древесиной дрожь и жар, сладкий взрыв и дикую боль, ту же, что испытывали они. А еще он чувствовал затаенный страх. Страх, что таких минут в их жизни больше никогда не будет. Потом она громко застонала, а он зашептал ей прямо в волосы, разлетевшиеся по дерматину:

- Тише, любимая моя, ясная моя, тише, родная, единственная моя Лерка…

Потом он посадил ее к себе на колени, опершись рукой о стол так, что она касалась спиной деревянного канта. И генеральский дубовый, очень старый стол чувствовал, как постепенно остывают их тела, как успокаивается пульс и унимается дрожь, одна на двоих. Нет, одна на троих.

Они долго разговаривали о чем-то, тихо-тихо. И целовались. Но целовались уже нежно и мягко, зато подолгу.

Когда генерал вошел в кабинет, они уже стояли возле двери и даже не держались за руки.

«Пока», - сказала Лера и, не оглянувшись, вышла в приемную. А Жора ничего не сказал. Он сел на стул, стоящий возле генеральского стола и молча наблюдал через дверь, как зашла уже знакомая женщина в зеленой форме, как Лера сложила назад руки и, так ни разу не оглянувшись, ушла в сопровождении молчаливой дежурной.

- Жор, ну не переживай ты так! – генерал как-то криво улыбнулся, - ты на машине?

- Да, тебе нужно куда-нибудь? – встрепенулся Жора.

- Да ну тебя! У меня своя машина есть. Это я так, для поддержания разговора спросил. Я позвоню тебе, когда можно будет.

- Правда? - в голосе мужчины было столько тоски, что генерал невольно позавидовал и порадовался – такая любовь!

- Ну конечно! Я в сутках на следующие выходные, вот и…

- Ты послушай.…Эх, да что там! Спасибо тебе, черт возьми! За то, что все понимаешь.

- Да ладно тебе, - махнул рукой генерал, - я рад за тебя.

Генерал на самом деле чувствовал себя абсолютно счастливым. Они вышли из кабинета, а вернулся генерал уже один.

Стол молчал. Решетки за окнами тоже молчали. Но причина их молчания была совсем другая, не та, что у стола. Генеральским решеткам не полагалось думать и чувствовать, иначе они перестали бы быть решетками. Поэтому они спокойно и безразлично висели за окном генеральского кабинета.

Они точно знали одно непреложное правило: что бы там ни было, что бы ни случилось, они, генеральские решетки, свою важную роль исполняют в любой ситуации. Они делают «небо в клеточку», не взирая на обстоятельства. Всем без исключения - влюбленным и генералам. Только последним это нужно еще заслужить.

 Отправлено: 31.03.09 20:00. Заголовок: Ты узнаешь её из тыс..

Ты узнаешь её из тысячи...

Андрей не верил в любовь. Глупо верить в то, чего не существует на свете. Он объяснял это просто: ее не существует, потому что он лично никогда этого не испытывал. Нет, Андрей вовсе не был отшельником или закомплексованным отморозком. Обычный парень. Став курсантом военного училища, он часто встречался с девушками и пользовался у них успехом. Ему не нужно было для этого особенно напрягаться: природа старательно поработала над ним, одарив чертовски привлекательной внешностью, атлетической фигурой и высоким уровнем IQ.

А посему, девушки сами заводили с ним знакомства, приглашали на танцы, на вечеринки, знакомились в метро, иногда даже цеплялись на улице, когда он ходил в увольнение.

Он был неглупым парнем, но практиком-прагматиком, который всему пытался дать объяснение, определение, понять и осмыслить с точки зрения здравого смысла и практической пользы. Еще со школы некое внутреннее табу стояло на его взаимоотношениях с женским полом именно потому, что это была сфера, которую он понимал плохо и объяснял с трудом.

Глупых девочек он слегка презирал и смотрел на них свысока, а умных - уважал, но побаивался. И тех, и других, впрочем, Андрей старался обходить стороной исключительно потому, что они вызывали в нем какие-то смутные, глубинные желания непонятной природы, которые не поддавались объяснению, и которые хотелось поскорее забыть, заменив чем-то конкретным и ощутимым.

Позже он, конечно, узнал, что бывает между мужчиной и женщиной, и не раз даже участвовал в разговорах на эту тему, подражая сальным шуточкам, услышанным от товарищей. Но по-настоящему этого еще не пробовал.

Все случилось как-то неожиданно... С рыжей шустрой девчонкой из мединститута по имени Света, которая, похоже, уже была не новичком в этом деликатном деле. Ему повезло. Она и не заметила, что с ней он первый раз коснулся женского тела и почувствовал, как это бывает.

Они встречали Новый год у ее знакомых: он и она (недавно познакомившиеся на дискотеке) и еще две пары таких же студентов. Андрей выпил лишнего и уснул, прислонившись незаметно к боковушке дивана.

Она разбудила его, горячим шепотом обжигая ухо и касаясь волос на груди своими холодными руками. Спросонья он оттолкнул ее, оглянулся по сторонам.

- Никого нет, все пошли на горку, - прошептала пьяная Светка и впилась в него губами.

А дальше... Он почти себя не контролировал. Пытаясь притвориться пьяным и неуклюжим, поддался ее игре, окунулся в нее, каким-то шестым чувством наблюдая за собой со стороны и поражаясь, что может вытворять с ним его собственное тело.

Постельные упражнения понравились Андрею необычной остротой ощущений. Но со Светкой он больше не встречался - не хотелось.

Зато его интерес к девушкам приобрел вполне осознанные очертания и больше не пугал своей смутной неопределенностью.

Всего в один прием освоил юноша эту нехитрую науку и пользовался этим знанием, как пользуется математик простейшей алгебраической формулой. Жизнь казалась Андрею обычным сводом правил и формул, верный подбор которых гарантировал успех.

Он не влюблялся. Может быть, потому что слишком прагматично и просто получалось у него овладевать женским телом - без особого напряга, усилий, без лишней сентиментальной лабуды, которую он ненавидел.

Ему казалось, что в этом вопросе все должно быть предельно просто и примитивно, как в природе, формирующей свои популяции благодаря мощному инстинкту сохранения рода.

У человека, кроме инстинкта, примешивалось еще желание удовольствия: «Я хочу тебя, а ты - меня, потому что это приятно!» И все. И никаких иных мотивов нет, и не было никогда. А любовь... Глупая шутка робких очкариков, которые не способны преодолеть свой страх и прямо заявить о своем желании.

Нельзя сказать, что все девушки, вешаясь ему на шею, сразу же вели себя как рыжая Светка - некоторые предпочитали поломаться. Он воспринимал это как дань кокетству и выдуманным амурным правилам и подыгрывал им, шептал на ушко разные пошлости и врал безбожно, с самым невинным видом изображая страстную влюбленность.

Хотя на самом деле влюбленностью ни разу не страдал, свято веря, что соблазненные им девчонки, среди которых попадались довольно умные и сообразительные, и сами обо всем догадываются, потому что они - такие же, как он.

Со временем такая модель поведения с девушками прочно вошла в его джентльменский набор и надежно хранила юношу от душевных переживаний, смятений и страданий, которые к его удивлению в общении с противоположным полом периодически испытывали его товарищи. Андрей считал это слабостью.

Он смутно догадывался, что в слове «любовь» есть некая необъяснимая тайна. Он, например, точно знал, что любил маму. Но это было совсем другое - особое, теплое и какое-то всеобъемлющее чувство к самому родному человеку.

Испытывать подобное к чужой девушке, пусть даже очень симпатичной, но озабоченной только собственным удовольствием, источником которого может быть он, Андрей считал нелепым.

Он не любил углубляться. Поверхностные отношения с женщинами были своего рода защитой территории, на которую могли допускаться только самые близкие люди.

… Они встретились случайно, когда Андрей сдавал документы на биологический факультет университета после окончания военного училища. Он не хотел быть военным - это не его стезя.

Скользнув привычным полуравнодушным взглядом по стайке девушек у окна, Андрей вдруг узнал в одной из них свою одноклассницу Марину. Она почти не изменилась с тех пор, как Андрей видел ее в последний раз: туго заплетенная коса, вьющиеся у висков пряди, огромные голубые глаза, строгая и серьезно углубленная в себя девушка.

Казалось, и вся она была строго-настрого заплетена в тугую косу, из которой невозможно высвободиться.

Но, увидев Андрея, «расплелась», как-то по-детски обрадовалась встрече, засияла, словно выпустила себя из рамок привычной сдержанности, разрешив себе отразиться в его родном веселом и детском взгляде. Андрей тоже обрадовался ей, как сестренке.

Они долго гуляли по городу, обмениваясь разнообразными впечатлениями и замыслами, которые в молодости кажутся такими важными вехами жизни, что скрывать их не имеет смысла. Детские воспоминания сблизили их, напомнили забытые ощущения и мысли давно минувших дней.

Маринка когда-то была отличницей, тем самым очкариком, к которым Андрей испытывал легкое презрение и недоумение. Они, эти сухие зубрилки, обитали в недоступном его пониманию неком глубоком ограниченном мире освоения всяческих наук, далеком от настоящей жизни. И больше всего на свете, ему казалось, они были озабочены тем, чтоб быть хорошими девочками и мальчиками.

Хорошим девочкам, как правило, нравятся хулиганы. Андрей именно таким и был, но Марина вспоминала его смутно - они жили в смежных дворах, но области пересечения их взглядов были случайны. Когда-то.

Но сейчас что-то изменилось - светлые, радостные воспоминания младенческого возраста человеческой души, где обитают главные наши сущности, растапливают в нас внутренние льдинки. И мы обнажаемся и становимся беззащитными и мягкими, как теплый воск. Детство - стартовая площадка нашего движения в мир, место, где мы чаще всего были собой.

Пока Андрей вдохновенно нес самую разнообразную ахинею, а Маринка восторженно внимала его речам, пытаясь сосредоточиться на их содержании, закон всемирного тяготения уже начал свою созидательную работу по сближению двух особей противоположного пола в некое нерасторжимое единое существо. Но они не сразу это поняли.

Невольно ассоциируя Маринку с самыми светлыми детскими воспоминаниями, Андрей как-то размяк внутренне, расслабился, открылся. И в то же время его неконтролируемый внутренний двойник уже по привычке мысленно ее раздевал.

А Андрей послушно вслед за ним представлял, как поцелует маленькую родинку на ее ключице, окунется в сладкий бархат так аппетитно выглядевшей кожи и проникнет в самую теплую глубину удовольствия, которое может подарить женщина.

Маринка в принципе мало походила на женщину: худенькие плечики, острые лопатки, просматривающиеся сквозь тонкую ткань легкого сарафанчика, очки в тонкой оправе на маленьком вздернутом носу. Женственной ее делали лишь мягкие округлости груди и бедер, угадывающихся в линиях длинного приталенного сарафана.

Вся она была какая-то игрушечно хрупкая, и к горячему мужскому желанию обладать ею примешивалось тонкое трепетное чувство жалости к ее восторженной чистоте, светившейся во взгляде огромных глаз, слышавшейся в голосе и угадывавшейся каким-то шестым чувством в каждом ее движении.

Андрей едва сдерживал желание прямо сейчас приголубить ее, погладить по спине или провести рукой по мягкому изгибу бедра. Он невыносимо жадно хотел этого, хотел и боялся спугнуть то удивительное внутреннее состояние, которое охватывало его, когда он украдкой взглядывал на родинку и небольшую ямочку у основания Маринкиной тонкой шеи, где кожа казалась особенно нежной, словно прозрачной.

Ему почему-то до боли хотелось дотронуться губами именно до этого места. И чем энергичнее он себя сдерживал, тем настойчивее и непреодолимее вырастало желание.

Но они только говорили и говорили, заплетая слова в бесконечную нить воспоминаний и наматывая круги поворотов по разветвленным лабиринтам городских улиц.

А на город опускались сумерки, воздух, накаленный за день, будто потяжелел и в напряжении остановился, как бывает перед грозой. Маринка жила у тетки. Она пригласила Андрея поужинать и выпить чаю.

- Тетушка, наверное, пирог испекла. Пойдем, Андрюша, посидим, кажется, собирается дождь. Ты где остановился? – доверчиво спросила Маринка, не подозревающая о наличии «двойника», настойчиво смущающего Андрея изнутри.

- Я прямо с вокзала. Вещи оставил в камере хранения. Думал, устроюсь за день. А тут тебя встретил и обо всем на свете забыл, - неожиданно для себя, совершенно неумышленно Андрей сказал правду.

Без задних мыслей, без намеков и тонких штучек, которые обычно использовал в общении с девушками. И сам удивился: как-то странно сегодня вело себя его натренированное мужское естество. Будто привычно, но как-то совсем иначе, словно в нем сдвинулась какая-то внутренняя заслонка, и огонь, который позволялось разжигать только в ответ на общение с самыми близкими людьми, вырвался наружу, и занялась душа, распространяя жар по всему возбужденному организму юноши - опытного в сексе, но совершенного «первоклассника» в любви.

Дома у Маринки никого не оказалось. На столе в кухне лежала записка от тетки: «Мариночка! Уехала на дачу полить огурцы, буду завтра к вечеру. Ужин в холодильнике. Тетя Даша».

Дождь дружно забарабанил по карнизам, намекая вероятно на абсолютную тщетность тетушкиных усилий по поливу огурцов. А ребятам ничего не оставалось, как остаться пить чай на кухне вдвоем. Они пытались говорить, но Андрей теперь уже плохо контролировал нить разговора.

Он не мог больше отводить взгляда от маленькой родинки на ее ключице и терялся в блестящей прозрачности ее глаз, а все его тело, мощным вектором направленное в ее сторону, больше не хотело слушать его нелепых внутренних приказов. Оно тянулось, стремилось, рвалось ей навстречу так, что остановить его было уже невозможно.

Марина, наконец, заметила эту неконтролируемую тягу, смутилась, отошла к окну. Для Андрея это был своего рода негласный сигнал о том, что его желания угаданы, и нет больше смысла их скрывать. И тогда он заговорил.

Он никогда еще так не говорил с девушками - как-то глупо и нелогично. Не сдерживаясь и удивляясь самому себе, он почти бессвязно тараторил какие-то бессмысленные, но очень важные для себя слова. И невозможно было остановиться, потому что они лились откуда-то из его глубины, не подчиняясь никаким законам логики, здравого смысла и прочей ерунде, которая мешает человеку быть собой и говорить то, что он чувствует. Он говорил долго и страстно, словно получал от этого жгучее удовольствие облегчения:

- Мариночка, я так рад нашей встрече, что-то со мной происходит сегодня, я даже сам не могу понять. Словно что-то внутри открылось, такое теплое, радостное. И ты - такая родная, близкая, самая лучшая на свете. Мне до боли хочется к тебе прикоснуться, как никогда не хотелось еще, ни к одной девушке, - он подошел к ней и невольным инстинктивным движением потянулся губами к тонкому локону у шеи, выбившемуся из туго заплетенной косы и упавшему прямо возле той самой маленькой родинки. Маринка вздрогнула. Она испугалась и в то же время вдруг ясно почувствовала неумолимую развязку происходящего и невозможность своего сопротивления.

Он словно угадал ее желание быть слышимым, и говорил, говорил, приручая ее слух, ее душу, ее тело, словно настраиваясь на ее волну. И она была благодарна ему за то, что он волнуется и говорит бессвязную чушь, словно объясняя ей, что она тоже этого хочет. Может быть как-то иначе, чем он, но хочет. И каждое его слово словно хрустальная бусинка падало в чашу ее души, наполняя ее смелостью и прекрасным осознанным желанием ему отдаться.

Ей казалось, что Андрей озвучивал ее собственные мысли и чувства, скрытые где-то глубоко даже от нее самой. И она знала, что он говорит правду, и понимала, что всё сейчас произойдет, не может не произойти.

Прикоснувшись губами к ее коже, он вдруг на минуту потерял сознание от ее нежной теплоты, ее запаха, ее трепета в ответ, превратившего все вокруг в одно всепоглощающее, жгучее желание соединения.

Как влюбляются миллионы мальчишек на нашей планете, думающие, что всем на свете можно управлять? Как сходят они с ума, считая, что можно найти некую алгебраическую формулу человеческого соития и все рассчитать от начала до конца? Как теряют они голову, бедолаги, когда на их пути встречается именно та женщина, которая предназначена им небесами?

Так пусть даст им Бог силы и вдохновение искать ее, ждать и верить в то, что она существует на свете. Существует даже вопреки тому, что ты никогда этого не испытывал.

 Отправлено: 11.05.09 13:24. Заголовок: Я умер почти 9 лет н..

Я умер почти 9 лет назад. Но я пишу вам не для того, чтобы рассказать как мне тут живется. Я пишу, чтоб рассказать вам свою историю. Историю моей большой любви. И еще хочу сказать, что любовь не умирает. Даже на том свете. Даже если её пытаются убить, даже если этого захотите вы. Любовь не умирает. Никогда!

Мы познакомились 31 декабря. Я собирался встречать Новый год со своей третьей женой у своих старых друзей. Моя жизнь до её появления была настолько никчемной и ненужной, что очень часто я спрашивал себя : "Для чего я живу?" Работа? Да, мне нравилось чем я занимался. Семья? Я очень хотел иметь детей, но у меня их не было. Теперь я понимаю, что смысл моей жизни был - в ожидании этой встречи.

Я не хочу описывать её. Вернее, я просто не смогу описать её, чтоб вы действительно поняли, какая она. Потому, что каждая буква, каждая строчка моего письма пропитана любовью к ней и за каждую ресничку, упавшую с её печальных глаз, за каждую слезинку я готов был отдать все.

Итак, это было 31 декабря. Я сразу понял, что пропал. Если бы она пришла одна, я бы не постеснялся своей третьей супруги и подошел бы к ней в первую минуту нашей встречи. Но она была не одна. Рядом с ней был мой лучший друг. Знакомы они были всего пару недель, но из его уст я слышал о ней очень много интересного. И вот, теперь, я увидел её. Когда пробили куранты, и были произнесены тосты я подошел к окну. От моего дыхания окно запотело и я написал: "ЛЮБЛЮ". Отошел подальше и надпись на глазах исчезла. Потом было опять застолье, тосты. К окну я вернулся через час. Я подышал на него и увидел надпись "ТВОЯ". У меня подкосились ноги, на несколько секунд остановилось дыхание...

Любовь приходит только раз. И это человек понимает сразу. Все, что было в моей жизни до это дня - была мишура, сон, бред. Очень много слов есть этому явлению. Но жизнь моя началась именно в тот новогодний вечер, потому что я понял, я увидел в её глазах, что этот день - тоже первый день в её жизни.

Второго января мы переехали в гостиницу, и планировали купить свой маленький уголок. У нас вошло в привычку писать друг другу на окнах записки. Я писал ей "Ты - мой сон". Она отвечала "Только не просыпайся!" Самые сокровенные желания мы оставляли на окнах в гостинице, в машине, у друзей дома. Мы были вместе ровно два месяца.

Потом меня не стало...

Сейчас я прихожу к ней только когда она спит. Я сажусь к ней на кровать, я вдыхаю её запах. Я не могу плакать. Я не умею. Но я чувствую боль. Не физическую, а душевную. Все эти восемь лет она встречает Новый год одна. Она садится у окна, наливает в бокал шампанского и плачет. Еще я знаю, что она продолжает писать мне записки на окнах. Каждый день. Но я не могу их прочитать, потому что от моего дыхания окно не запотеет.

Прошлый новый год был необычным. Не хочу рассказывать вам секреты потусторонней жизни, но я заслужил одно желание. Я мечтал прочитать её последнюю надпись на стекле. И когда она заснула, я долго сидел у её кровати, я гладил её волосы, я целовал её руки... А потом подошел к окну. Я знал, что у меня получится, я знал, что смогу увидеть её послание - и я увидел. Она оставила для меня одно слово "ОТПУСТИ"

Этот Новый год будет последний, который она проведет в одиночестве. Я получил разрешение на свое последнее желание, в обмен на то, что я больше никогда не смогу к ней прийти и больше никогда её не увижу. В этот новогодний вечер, когда часы пробьют полночь, когда вокруг все будут веселиться и поздравлять друг друга, когда вся вселенная замрет в ожидании первого дыхания, первой секунды нового года, она нальет себе в бокал шампанского, пойдет к окну и увидит надпись "ОТПУСКАЮ".

 Отправлено: 11.05.09 13:25. Заголовок: Она стояла на платфо..

Она стояла на платформе вокзала и ждала его поезд. Он должен был приехать. Она ждала уже час. Была зима и она жутко замёрзла. Она приехала на час раньше до прибытия поезда, потому что очень боялась опоздать. Она ждала его возвращения уже целых два года. И вот наконец он возвращается. Сердце вырывалось из груди, она сильно волновалась. В армию он уходил совсем мальчишкой, какой он интересно стал. Говорят, война ломает людей. Но он сильный, он справится с ней. Она верила что с ним всё хорошо. Главное что он вернулся. Наконец то вернулся. Теперь всё будет хорошо.
Выходя из вагона он шарил глазами по платформе. Большая спортивная сумка за всё цеплялась и её приходилось вечно поправлять, но это было не важно. Сейчас он увидит её, снова увидит, прошло столько времени. Он помнил её лицо только по тем фотографиям, которые она присыла ему в армию. Большинство фоток он потерял на войне. Но одну он всегда таскал с собой в кармане формы. Он верил что она оберегает его. Кровавыми руками он часто доставал эту самую фотографию. И в промежутках между боями он смотрел на неё, это единственное что удерживало его от самоубийства или какой нибуть глупости. Он должен был вернуться к ней. Она ждала его. И он сдержал слово. Его демобилизовали раньше срока, на то были свои причины. Месяц проведённый в плену, что то всё таки, значит для командования. Его отпустили домой. Он не знал как она теперь выглядит. Может быть она сильно изменилась, а может осталась всё такой же хулиганистой девчонкой которая подшучивала над ним в детстве.
- Привет! Ты наконец вернулся! – он обернулся и она бросилась ему на шею. Она целовала его и боялась отпустить. Она слишком долго его ждала, что бы опять потерять. Его сумка валялась рядом, фиг с ней, она больше не нужна, даже если выкинуть её, всё что в ней есть можно переложит в карманы. Он сам не знал зачем взял такую большую. Он снова чувствовал запах её волос и видел её глаза. Остальное не важно. Он дома.

- Идём скорей, а то ты замёрзнешь! – она тащила его за руку в здание вокзала. На нём была лёгкая камуфляжная, армейская куртка, такого же цвета штаны и высокие ботинки. На руках были перчатки.
- Зачем тебе перчатки? Ты бы лучше там шапку выпросил. – она трепала его стриженную голову, - смотри какой ты лысый! Ну, ничего, скоро ты обрастёшь. Я не дам тебе стричься. Помнишь какой ты был в школе?... Она говорила не переставая. Он вспоминал школьные годы и улыбался. Всё было так тихо и мирно.
Тогда он судил о человеческой жизни по фильмам в кинотеатрах. Это было так давно… Прошла целая вечность.
Они медленно шли к метро. Она держала его под руку и не отпускала ни на секунду. Он чувствовал как она боялась замолчать. Как только она замолкала, сразу повисала тишина. А он молчал. И она снова говорила и говорила.
- Ты знаешь, у меня осталось ещё очень много конвертов и тетрадок для писем тебе. Я их все выкину! Они больше не нужны.- почта там работает плохо, но по датам писем он видел что она писала по два, а то и по три письма в день. Это грело душу, там письма особенно ценятся. - Хорошо что ты вернулся раньше. Кстати, а почему? В своих письмах ты не писал почему тебя отпускают раньше. Хотя я спрашивала тебя.
- Да так… Я потом как нибуть расскажу, сейчас не то настроение.
- Хорошо. Ой! Смотри, розы! – она обожает розы. Ещё в школе когда он об этом узнал, он дарил ей одну, клянчил деньги у мамы и дарил, редко, но ей было приятно. На что её папа очень ругался. Школьница приходила домой с розой, это не правильно. Папа часто допрашивал её, кто ей дарит цветы, но она не говорила. Он совсем не знал её отца. Только редко видел на улице, когда тот шёл или возвращался с работы.
- Постой тут, я быстро! – он оставил её на тротуаре, а сам вбежал в цветочный магазин. Она видела его через стеклянный фасад магазина, он стоял перед продавщицей и показывал какие розы он хочет в букет. Её руки сжались у груди, может быть это и есть счастье? Он вернулся. Он жив. Он здоров. Он не покалечен. И сейчас он покупает ей цветы. Её любимые цветы. Пурпурные розы.
Она смотрела на него и готова была прыгать от счастья. И даже крики ужаса где то в стороне не отвлекли её внимание от него. Резкий визг тормозов заставил её повернуть голову в сторону. Она не успела даже пошевелится…

…До неё было всего два шага. Он видел её тело лежащее на асфальте в неестественной позе. Он много раз видел такие тела. Там, на войне. Он даже не обращал внимание на них, там на войне. Он таскал их много раз за руки и за ноги, там на войне. Но всё это было, ТАМ! Как же так? Тут нет войны. Может всё это кажется. Может он всё ещё лежит в госпитале после тяжёлого ранения и у него бред. Проснуться! Срочно проснутся! Но видение не уходило. Она лежала на животе. Вокруг головы растекалось бурое пятно крови. Опять кровь. Опять смерть!
- Нет! Только не она! – он упал перед ней на колени и перевернул тело. Носом и ртом шла кровь. Он попытался взять её на руки, но её голова опрокинулась назад через его руку, шея была сломана. Он осторожно взял её голову и положил себе на плечо. Она была мертва.
Он смотрел в небо, оно такое же как там. Там где он совсем недавно был. И так же он держал своих мёртвых бойцов. И так же текли слёзы. Но там было понятно почему люди умирали, но тут! Она ждала его два года. Ну неужели только для того что бы его встретить и умереть?... На войне кажется что здесь, на гражданке люди не умирают. Что здесь всё хорошо. Хочется, скорей вернутся. Вернутся, но не так… Он был весь в крови, это её кровь, её жизнь, и сейчас она покидает её. Её глаза закрыты и она больше не когда их не откроет.
Она больше не когда не засмеётся и не скажет что он Бука. Она больше не увидит любимые розы… Если бы он не вернулся, этого бы не было. Мысли разрывали его, хотелось орать во всё горло. Если бы он не вернулся! Ведь если бы не он, она бы не приехала в этот день на вокзал и не стояла бы в этом проклятом месте именно в тот момент. Если бы он не вернулся, она была бы жива. Он хотел всё исправить. Вернуть время и специально, там, напороться на пулю. Наброситься в плену на зверя и пусть бы его прирезали. Или просто приподнять голову, когда их обстреливали, это так просто. И она была бы жива… Он гладил её по голове и плакал. А ведь он так долго ждал что бы встретиться с ней, ради неё он жил.

Он не чувствовал холода. Пронзающий ветер продувал насквозь его лёгкую куртку. Она была чёрного цвета и джинсы чёрные и ботинки. Он не хотел специально одевать всё чёрное, но так получилось. Его было прекрасно видно на свежем снегу. Он теребил в руках вязанною шапку, которую купил только сегодня утром. Он смотрел на похороны из далека. Смотреть на любимою в гробу было самым большим наказанием на свете.
Он ждал когда родные простятся с ней. Им нельзя мешать. Да и он, совсем не вписывался в процессию, состоящую из многочисленных бабушек, тётушек и двоюродных сестёр. Из всех присутствующих на похоронах, он знал только её отца и то, знаком с ним он не был. Позже он простится с ней наедине. Он скажет ей всё что не успел сказать. Он расскажет, как вера в её любовь давала ему силы сделать последний рывок, что бы выжить. Что бы ещё раз взглянуть в её глаза. Он расскажет как по много раз перечитывал её письма что бы не озвереть, сидя в разрушенном городе под пулями. Как он всматривался в её фото, что бы хоть как то, унять боль от очередного ранения.
А пока, он ждал. Ждал последней встречи с ней. Что бы проститься на всегда.
Родственники стали расходится, фигуры отделялись от общей толпы, по две или по три. Все расходились не вместе. Мимо проходила очередная пожилая пара. - Она была так молода. Вся жизнь впереди. Бедный ребёнок. – старушка вытирала слёзы.
- Так распорядился бог. Ничего не поделаешь. – дед пытался её успокоить, но надо было успокаивать его. Слёзы он уже не вытирал, без толку.
Могилу давно закопали, но её отец всё стоял. Он смотрел на чёрную могильную плиту и смотрел на фотографию своей дочери, на ней она весело улыбалась. За спиной послышались шаги. Кто то подошёл и встал рядом.
- Я тебя знаю. Ты тот самый, которого она ждала и любила. – сказал отец не отводя глаз от плиты. – Она слишком сильно тебя любила.
Парень молчал. У него не было слов для него, он не знал что ответить. - Я оставлю тебя с ней наедине. Тебя она ждала и хотела видеть больше всех остальных. – Отец развернулся и пошёл к выходу с кладбища. – Вечером я тебя жду у нас дома. Нам есть о чём поговорить… ты мне теперь как сын. И не смей себя винить в её смерти! Ты не виноват.
Несколько часов он стоял и смотрел на могильную плиту. Она казалась ему большим крестом на его жизни. Она перекрыла дорогу дальше. Закрыла проход ко всем мечтам которые у него были. Главных целей больше нет.
Начало темнеть. Он сам не заметил как встал на колени и стал говорить с ней, ему казалось что и она с ним разговаривает. Он что то рассказывал ей, захлёбывался в слезах и путал слова, а она отвечала ему. Слёзы замерзали у него на щеках. Ног он уже не чувствовал. Руки в перчатках крепко держали вязанною шапку. Пальцы без ногтей от холода, ныли тягучей болью. Когда ему вырыли ногти в плену, было не так больно как сейчас. При встрече говорила она, а теперь не замолкал он. Он боялся что как только он замолчит, она сразу же исчезнет, на всегда. И он говорил, говорил и говорил. Он рассказывал ей всё подряд. Стало совсем темно…

Медсестра Аня была совсем молодой. Её не так давно посадили на скорую помощь, ей нравилось помогать людям, попавшим в беду. Но тут было не кому помогать. Она не стала подходить к свежей могиле, у которой на коленях сидел трупп молодого парня. Она смотрела на него и на фото на могильной плите. Аня не видела лица парня.
- Как же он её любил. – пробормотал уже пьяный сторож. И пошёл к могиле. Врач осматривал тело.
- Зови мужиков и тащите носилки, он к земле примёрз. – Сторож побежал к машине скорой помощи.
Аня вытирала слёзы платком. Тушь размазалась вокруг глаз. - Теперь они вместе… теперь они будут счастливы… я это точно знаю! По-другому не может быть!