Вам пришло личное сообщение! Прочитать его вы можете здесь.
Мы рады приветствовать вас на форуме островок общения, залог приятного и полезного общения заключается в культуре вашей речи и от соблюдения наших правил! Форум любви, секс форум, эротический форум - это все синонимы для форума который по праву Самый лучший форум! Приятного вам общения!
Администрация самого лучшего форума.
Отправлено: 18.03.09 17:42. Заголовок: Карета в ночи Но..
Карета в ночи
Ночь пахла пылью и травами. В необычной для города тишине пересвистывались птицы, на обочине дороги вкрадчиво шумел ковыль. И ни одной машины! Роману это показалось странным, ведь даже глубокой ночью в будни они летели по трассам одна за другой. Впрочем, это нисколько не огорчило юношу, скорее наоборот, он с удовольствием дойдёт до дома пешком. Подумаешь, какие-то полтора часа…
Наконец-то они поссорились с Юлей! Огромный камень свалился с его души - ему хотелось петь и танцевать!
Хотя начиналось всё просто замечательно. Они познакомились в парке на дне молодёжи, понравились друг другу и стали встречаться.
Но уже на втором свидании Роман понял, что Юля не та девушка, рядом с которой он хотел бы прожить свою жизнь.
Ему казалось, что Юля тоже это поняла, и они расстанутся друзьями. Но не тут-то было – Юля не хотела расставаться. Все намёки Романа она игнорировала и вела себя так, что у него не хватало мужества прямо заявить ей о своём решении.
И вот, наконец, сегодня он решился. Сначала Юля заплакала, а он испугался и стал её утешать, потом она уверяла, что любит его до такой степени, что жизни без него не мыслит. Кончилось всё тем, что она вылила ему на голову бутылку Пепси, назвала негодяем и велела убираться на все четыре стороны. Что он незамедлительно и сделал.
В глубине души Роман благодарил своего ангела-хранителя за то, что у них с Юлей не случилось интимной близости, иначе он не отделался бы от неё так легко.
Увлечённый своими мыслями, Роман вышел на шоссе. Но и там не было ни одной машины. Юноша вспомнил, что шоссе, кажется, перекрыли на ремонт.
"Придётся всё-таки идти пешком", - подумал он.
И тут до его слуха донёсся странный звук…
А через мгновенье перед ним остановилась открытая карета, запряжённая двумя белыми лошадьми. Под светом луны и кони, и карета казались отлитыми из серебра.
- Подвезти? – спросил мягкий женский голос.
Роман повернул голову и увидел её. Она сидела, натянув вожжи. Едва заметная улыбка таилась в уголках её губ.
Он облизнул пересохшие губы и молча кивнул.
Белые бриджи обтягивали её ноги и бёдра. Мужская рубашка с трудом удерживала роскошную грудь.
Он не стал садиться в карету, а расположился рядом с ней…
Несколько минут они ехали молча, шоссе было прямым – ни одного поворота.
Он лихорадочно думал: откуда карета?
Потом сообразил – рядом ипподром…
Ветер тронул её волосы, и одна из прядей скользнула по его губам. Он ощутил запах мёда и донника. А ещё её волосы пахли солнцем, хотя с неба сейчас на них с любопытством смотрела луна…
На первом повороте она спросила:
- Тебе куда?
- Никуда, - отозвался он.
Ему действительно расхотелось ехать домой. Это была девушка его мечты! Он ждал её, должно быть, тысячу лет!
- И всё-таки? – спросила она осторожно.
- Отвези меня туда, куда хочешь, - сказал он.
- Не пожалеешь?
- Нет! Никогда.
- Ну, что ж…
Они свернули в знакомый переулок на самой окраине. Именно здесь когда-то жила его бабушка. Это было давно, но он хорошо помнил и этот скрипучий мост, и колодец направо. Странно, что они ещё сохранились…
Роман думал, что за двадцать прошедших лет город поглотил этот уютный уголок. Но оказывается…
Они остановились у одного из домов, вернее возле кованых ворот. Она легко спрыгнула на землю, распахнула ворота и завела лошадей во двор. Подъездная аллея была широкой, усыпанной гравием. Было видно, что машины по ней не ездили. Только лошади…
Вокруг шумел сад. Сильно пахло сливами. Время от времени было слышно, как с яблонь падали созревшие яблоки.
Роман спрыгнул на землю, поднял одно из яблок, вытер его о рубашку и надкусил.
Яблоко на вкус оказалось медовым. Роман был уверен, что ему ещё никогда в жизни не приходилось пробовать такие яблоки.
Он прошёл по дорожке и поднялся на крыльцо.
Ему было видно, как она распрягла лошадей, нежно погладила их, что-то прошептала им на ухо, а потом завела в конюшню.
Несколько минут девушка оставалась с лошадьми, а потом вышла, направилась к колодцу, достала воду и, сбросив рубашку, стала умываться.
Роман обомлел. Её соски просвечивались сквозь тонкую ткань бюстгальтера!
Он подавился яблоком и закашлялся. Она легко поднялась на крыльцо, постучала его по спине, и, улыбнувшись, спросила:
- Не хочешь умыться?
Купание в холодной колодезной воде не очень-то прельщало, но он почему-то согласно кивнул головой и, раздевшись, покорно вылил на себя ведро воды.
Роману не было холодно, было необычно. Точно он вылил на себя не воду, а что-то другое… Например, время…
- Ты любишь смородиновый ликёр? – услышал он её голос.
- Люблю.
- Тогда идём поскорее в дом.
В доме было светло от луны, которая этой ночью слишком ярко разливала утончённо-белый лучезарный свет. И тихо. Было слышно, как тикают часы, и поет сверчок.
Ветка жасмина, стоявшая на столе, роняла в задумчивости белые лепестки. И падали они неправдоподобно медленно…
Девушка поставила на стол длинную зелёную бутыль и маленькие стаканчики. Как только она налила в них тягучую жидкость, они тоже стали зелёными… Скорее даже изумрудными, как её глаза. В большой вазе лежали фрукты. Появилась тарелка с хлебом и сыром. Они молча принялись за поздний ужин.
Роману казалось, что никогда в жизни он не ел и не пил ничего более вкусного.
- Как тебя зовут? – спросил он.
- Это важно?
- Ну…
Она улыбнулась и ничего не ответила.
Часы пробили дважды, когда она встала из-за стола и взяла его за руку.
- Ты согласен?
Он кивнул и коснулся губами её щеки, а потом покорно пошёл за ней… Мягкая постель приняла их тела и обволокла негой.
- Точно лебяжий пух, - сорвалось с его губ.
- Он и есть, - донеслось до него в ответ.
- Правда?..
Её губы коснулись его шеи, а груди прижались к его груди.
- Какая ты! – выдохнул он, опрокинул её на спину и уткнулся в ложбинку между её грудей.
Её тело, как и волосы, пахло мёдом и донником…
Он сдавил губами один из сосков и опьянел окончательно. Роман слышал как она засмеялась от удовольствия и что-то прошептала… Его руки неустанно ласкали её груди, набухающие соски проскальзывали сквозь его пальцы. Потом она тихонько зашевелилась и толкнула его.
Он приподнялся, заглянул в потемневшие от страсти глаза, коснулся губ и медленно опустился вниз. Его ладони легли на её бёдра и сжали их. Затем его пальцы раздвинули лепестки её лона и скользнули внутрь… Ощутив тёплую глубину, он застонал и осторожно прильнул губами…
И когда она призывно раскрылась ему навстречу, вошёл в неё и утонул…
Её тело билось под ним и пульсировало каждой клеточкой. Сначала она просто жарко дышала, а потом заметалась, как в бреду. Найдя её рот, Роман слился с ней в поцелуе.
Он снова хотел спросить как её зовут, но она вдруг зашевелила бёдрами и, застонав от блаженства, он забыл обо всём на свете.
А потом под аккомпанемент её вскриков он взорвался у неё внутри и долго лежал рядом абсолютно обессиленный и счастливый.
Часы пробили три…
Она вытерла пот с его лба и поцеловала в губы.
Ему показалось, что он выпил мёд…
- Какая ты сладкая…
- Ты тоже.
- Ты живёшь одна?
Она пожала плечами.
- Я живу один.
- А где?
Он рассказал ей где живёт, чем занимается и о чём мечтает.
Ещё Роман очень хотел сказать ей, что полюбил её с первого взгляда и на всю жизнь, но не решился и промолчал.
А она как-то странно улыбнулась, точно прочитала его мысли и спросила:
- Я - девушка твоей мечты?
Роман кивнул и облизнул пересохшие губы.
Её глаза затуманились…
Он почувствовал, как её руки обняли его плечи, пробежались по груди и скользнули на живот. Он задохнулся от желания и привлёк её к себе.
Её губы нежно коснулись его рта. Роман почувствовал прикосновение языка, взял её за голову и прижался сильнее. Ему хотелось прикипеть к ней, стать одним целым.
Низ его живота изнывал от нестерпимого зноя. Плоть рвалась вверх. И когда она скользнула по нему и села, он ощутил себя Пегасом и едва не улетел к звёздам вместе с прекрасной наездницей.
Впрочем, он не уверен, что не улетел. Он ясно чувствовал крылья! Он не лежал, он парил! Под ним проплывали города и горы, луга и моря, он видел неведомые планеты и извергающее пламя солнце. Это длилось так долго, так томительно и сладко, что когда он вознёсся на вершину блаженства сознание на миг оставило его. Он слышал со стороны свой собственный крик и видел обессиленное тело.
- Так не бывает, - прошептали его губы.
- Ещё как бывает, - услышал он в ответ и закрыл глаза.
Сил открыть их у Романа не было.
… Он слышал, как сквозь сон звякнули ключи. Роману показалось, что это были его ключи… Потом он куда-то шёл… или его несли… И в то же время он спал, покачиваясь на мягких уютных волнах лебяжьей перины. Ему было тепло и спокойно. Его тело нежилось и набиралось сил.
Когда он проснулся, за окном светило ослепительно яркое солнце. Это точно было солнце.
Постель не была такой мягкой, как накануне…
Роман протёр глаза, сладко потянулся. И только тут сообразил, что он лежит на своей собственной кровати. Он подскочил! Родные стены! Так и есть - он в своей квартире.
- Иди ты к чёрту! – буркнул он и швырнул мобильник в открытое окно.
Наскоро приведя себя в порядок, Роман выпил чашку растворимого кофе и вылетел из дома.
Остановив первую же попавшуюся машину, он добрался до переулка.
- Ага, вот эта улица, вот этот…
Ничего подобного! Вчерашнего дома не было. Не было никаких кованых ворот. Он прошёлся по переулку туда и обратно несколько раз, потом наугад постучал в первую попавшуюся дверь и спросил про дом.
Древняя старушка внимательно выслушала его и сказала:
- Сто лет живу на этой улице и не помню, чтобы у кого-то здесь были лошади. И ворот я таких не знаю.
Отчаявшись, Роман рассказал старухе про своё ночное приключение, но она только головой покачала.
Расстроенный Роман уселся на деревянную скамью и сжал виски руками. Бабулька примостилась рядом.
- Не убивайся ты так, сыночек. А иди-ка лучше домой. Раз ты проснулся дома, значит знает твоя любимая, как отыскать тебя.
- Да, отыщет ли?! – вырвалось у него безнадёжно.
- А как же, сынок! Раз она - девушка твоей мечты, то непременно быть вам вместе. Иди и жди.
И Роман, вопреки всякой логике, почему-то безоговорочно поверил древней старухе и успокоился.
Вернувшись домой, он был абсолютно уверен, что девушка его мечты рано или поздно постучит в его дверь и назовёт своё имя.
Настроение у Майи было прескверное: на улице непогода, простуда шастает. А она ещё и с Гошей поссорилась. Из-за пустяка вроде сцепились, но орали друг на друга часа два. Гоша сказал ей много неприятного.
Майя перебирала в уме его слова и злилась. Она решила, что домой сегодня не пойдёт. Переночует у Риты. Риту она сто лет знает - ещё со школьной скамьи. Правда потом Майя пошла учиться на секретаря-референта, а Ритка в медучилище отправилась. Теперь медсестрой подвизается. Майя вытащила сотовый и набрала номер подруги.
- Але, - откликнулась Рита.
- Это я, Майя. Привет!
- Привет!
- Знаешь, я с Гошкой поругалась. Нельзя ли мне у тебя переночевать? Домой жутко идти не хочется.
- Приходи, только я сегодня, подруга, на ночном дежурстве. Ключ у соседки напротив оставлю. Зинаида Павловна она. А ты скажешь, что ты Майя. Поняла?
- Ага.
- Смотри, веди себя смирно, парней с собой не приводи.
- Какие парни?!
- Шучу я, шучу, - Рита отключилась.
…
Майя закрыла за собой дверь, проверила замки. Сбросила сапоги, прошла в комнату и плюхнулась на мягкое кресло.
- Красота!
Некоторое время спустя она заварила себе кофе и соорудила гору бутербродов. Включила телевизор. По одной программе шёл боевик, по другой - какой-то длинный сериал. Майя остановилась на мультиках «Том и Джерри». Ей ужасно нравилось, как взмыленный глупый кот носился за хитрым мышонком, круша всё на своём пути.
Было уже поздно, когда она разделась и улеглась на широченную кровать подруги.
Майя любила спать голой, как Монро – только капелька «Шанель№5».
Она с удовольствием растянулась на шёлковых простынях.
- Интересно, откуда у Ритки деньги на всю эту роскошь? Явно не из сестринской зарплаты, - пронеслось у неё в голове, прежде чем она заснула.
С улицы пыталась заглянуть луна, но опущенные шторы не давали ночному светилу сунуть в комнату свой любопытный нос…
С шоссе доносились далёкие приглушённые звуки мчащихся в ночи автомобилей. В комнате было тепло. Почти душно. Встать, чтобы открыть форточку, было лень.
Майя передвинулась на середину кровати и что-то пробормотала во сне. Возможно, она звала Гошу, но дневная усталость не дала ей разлепить тяжёлых век.
А потом ей стал сниться сон… Она лежит на берегу шумящего океана. Вокруг золотой песок, над ней яркое солнце. Оно - большое и тяжёлое! И зачем-то опускается на неё. Всё ниже и ниже. Майя застонала и подобралась от страха.
Но солнце оказалось совсем не страшным, оно было мягким и нежным. Солнце тёрлось о грудь, прикасалось к губам, трогало ноги и пыталось проникнуть невообразимо толстым лучом в её сердцевину.
Майя застонала и зашевелилась. А солнце всё раздвигало и раздвигало её ноги… И тяжело дышало прямо у неё под ухом и, кажется, что-то бормотало.
Сознание Майи пыталось подняться из сладких глубин сна, но подсознание тихо шептало: не надо, спи… тебе же так приятно…
И Майя смирилась с неотвратимостью происходящего, даже не пытаясь понять, что же делает с ней это странное солнце…
Интуитивно она ощущала, что дело зашло слишком далеко, и ничто уже не помешает солнцу проникать в неё всё глубже и глубже. Тихие волны сладкого ритма укачивали обрывки её мыслей и уносили их прочь.
Так приятно ей ещё никогда не было. Хотелось, чтобы сон длился как можно дольше, и чтобы тёплое, мягкое солнце двигалось в ней целую вечность.
И тут она почувствовала, как её пронзила острая, небывало сладкая истома, и одновременно с этим кто-то наполнил её густой влагой, которая перетекала через края её пещерки и капала на Риткины шёлковые простыни…
- Моя сладкая девочка, - услышала она чей-то голос.
Майя с трудом разлепила глаза и от неожиданности подскочила на месте.
Рядом с ней на постели лежал крупный мужчина и блаженно мычал.
- Тебе было хорошо, моя маленькая? – спросил он.
- Ты кто?! – завопила Майя и отползла на край кровати.
- Как это кто? – спросил он озадаченно, - у тебя изменился голос?
- Ничего у меня не менялось, - она дотянулась до ночника, и вспыхнувший свет осветил лицо незнакомца. – Что ты тут делаешь?!
- А ты? – спросил он растерянно, - где Рита?
- На дежурстве! Как ты сюда попал?
- Открыл дверь своим ключом.
- Откуда у тебя ключ от Ритиной квартиры?
- Вообще-то, эту квартиру снимаю я, - ухмыльнулся он.
- Зачем?!
- Затем…
Незнакомец с удовольствием рассматривал её обнажённую фигуру.
- Перестань на меня глазеть!
- Ты красивая, - заметил он одобрительно.
- Зачем ты это сделал?
- Я думал, что это Рита, - он сел на кровати, - не шуми. Ты ведь не сопротивлялась.
- Я крепко спала! А ты навалился на меня.
- Извини. Я думал, что тебе понравилось.
- Свинья!
- В конце концов, я не знал, что в Ритиной кровати может находиться кто-то другой. Нельзя требовать от человека, чтобы он сначала включал свет, а потом начинал ласкать свою девушку.
- А Рита твоя девушка?
- Ну!
- Что ты наделал? – заплакала Майя.
- Но я же уже извинился и всё объяснил. Повторяю ещё раз, я не знал, что ты не Рита.
- Я никогда не сплю с незнакомыми мужчинами.
- Это легко исправить. Давай знакомиться. Я - Жора. А ты?
- Майя.
- Ну, вот видишь.
- Всё равно…
- Тебе не понравилось?
- Ну…
- Ты так орала и извивалась.
- Я была сонная. Думала, что ты - сон.
- А вдруг я действительно тебе приснился?
- Издеваешься?
- Нет. Просто хочу повторить, - он притянул её к себе.
Майя упёрлась руками в грудь мужчины.
- Лучше не надо, - она посмотрела в его глаза, наполненные страстью.
- Всё будет хорошо, - сказал он, - ты чертовски соблазнительна.
- Это ещё не повод меня насиловать.
- Ну, как хочешь, - он сделал вид, что уходит.
Её рука легла ему на плечо.
Он быстро обернулся, притянув её к себе обеими руками, приник к её губам.
Майя обвила его шею, прижалась щекой к его широкой груди. Зажмурилась. Запах мужского тела кружил её голову. Он осторожно опрокинул её на спину.
- Со мной такого ещё не разу не случалось, - прошептала она.
- Со мной тоже, - заверил он.
Его губы обхватили сначала один её затвердевший сосок, потом другой. Майя заметалась на постели. Ей хотелось, чтобы он как можно скорее снова овладел ею. Но Жора тянул время, поддразнивая её и доводя до исступления. Она изогнулась от прикосновений его языка, развела бёдра, и Георгий положил руку на её треугольник.
- Да ты совсем мокрая, сладкая девочка, - произнёс он, - что же мне с тобой делать…
- Жора!
- Да? Я внимательно тебя слушаю.
- Делай же что-нибудь!
Его пальцы проникли во внутрь её пещерки - какая она горячая… Он развёл её губки и, наклонившись, лизнул клитор.
Майя содрогнулась и почувствовала, как горячие волны пробежали по всему её телу.
- Конечно, если ты настаиваешь, - выдохнул он, - я же тоже не железный…
Он поцеловал её в губы, лёг между её разведённых бёдер и вогнал в неё свой член. Майя обхватила его тело ногами и задвигалась ему навстречу. Ей казалось, что он пронзает её насквозь и огненный вихрь наслаждения наплывает откуда-то извне. Ещё мгновенье и он сокрушит всё вокруг. Майя не выдержала напряжения и закричала. И тотчас что-то мощное и всесильное вытолкнуло её на вершину блаженства.
Георгий коснулся пальцами её губ, улыбнулся и кончил.
- Сладкая девочка, - выдохнул он.
Абсолютно обессиленная Майя заснула.
А когда она проснулась, в постели никого, кроме неё, не было. Она бы подумала, что это был сон, если бы не смятые мокрые простыни.
- Ритка убьёт меня! – подумала она в ужасе и помчалась в ванну замачивать бельё.
- Скажу, что йогуртом облила, - подумала она на ходу.
- А всё-таки интересно, кто это был… Увидимся ли мы снова? Кажется, он сказал, что его зовут Жора. Он приходил к Ритке…
Майя вспомнила мощную грудь, широкие плечи, горячие бесцеремонные руки. Низ живота заныл, и ей стало немного грустно.
- Жора, отзовись, - прошептали её губы.
Расспрашивать Риту о ночном визитёре она не решилась, опасаясь за сохранность своих волос. Рита - девушка нервная, от неё можно ждать чего угодно.
- Слушай, ты идёшь сегодня в клуб? – вывел Майю из задумчивости голос подруги.
- В какой клуб?
- В «Мираж». Жорка там сегодня столик заказал. Он не один будет, с другом. Просил подружку привести.
- Жорка?
- Ну да, мой парень. С ним такой классный секс. Так ты идёшь или нет?!
Здоровенный охранник безразлично смотрел на входящих в клуб клиентов. Почти треть огромного зала была заставлена тропическими растениями в огромных кадках. С потолка свисали светильники в виде застывших в разных позах обезьян со смешными рожицами. Рита сказала Майе, что Жора и его друг будут ждать их за заказанным столиком, поэтому, пока Майя любовалась обезьянами, Рита оглядывала посетителей.
Краем глаза девушка заметила, что кто-то помахал им рукой.
- О! – сказала Рита, - вот и наши парни, пошли, - она схватила подругу за руку и потащила к столику.
Майя сразу узнала Жору, хотя в одежде он был чужим и незнакомым.
- Привет, девчонки!
- Привет. Знакомьтесь, это моя подруга Майя.
Насмешливые глаза Жоры говорили: да, мы уже знакомы…
Но вслух он сказал стандартное:
- Очень приятно. А это - мой друг Пётр.
Пётр оказался высоким светловолосым детиной со слегка раскосыми глазами и высокими скулами. Он почему-то сразу стал смотреть только на Риту.
Майе он напоминал щенка шарпея, которого забыли покормить…
Он не сводил с Риты больших серо-голубых глаз и очень смешно склонял голову на бок.
Жора сунул в руки Майи меню.
Она засмущалась и тихо пролепетала:
- Я даже не знаю, я в первый раз здесь.
- Не знаешь, не берись, - Рита выхватила у неё меню и сердито посмотрела на подругу.
Потом они пили коктейли, и Жора зачем-то положил ей на колени салфетку, а потом поправлял её каждую минуту, касаясь горячей рукой её колена.
Рита метала злые взгляды и даже пыталась пару раз заглянуть под стол.
Но самозабвенные взгляды Петра и его ухаживания отвлекали её и мешали приступить к выяснению отношений.
- Риточка! Я в жизни не видел такую женщину, как вы, - лепетал он, - может, потанцуем?
В это время освещение стало приглушенным, и матовый туман залил половину зала.
Рита, чтобы заставить Жору ревновать, приняла его приглашение.
Майя осталась наедине с Георгием. Она старалась не смотреть на него, сосредоточив всё внимание на танцующих.
Она видела, как Рита интимно обнимает Петра, а руки мужчины бродят по Ритиным ягодицам…
Боковым зрением она посмотрела на Жору. Он сидел и улыбался. И тут она снова ощутила его ладонь у себя на коленке.
- Пойдём тоже потанцуем, - предложил он и, не дожидаясь её ответа, вытащил Майю из-за стола.
У Жоры были сильные и настырные руки. Майя чувствовала себя рядом с ним маленькой девочкой.
Они легко погрузились в матовый туман и стали медленно раскачиваться.
Майя закрыла глаза. Она чувствовала только всплески музыки и Жорины прикосновения.
- Ты что, заснула? – насмешливо спросил он.
Она ничего не ответила.
- Придётся тебя разбудить, - прозвучал его хриплый голос у самого её уха.
И она почувствовала его губы на своих губах.
Испугалась, что увидит Рита и отстранилась.
- Ну-ну, - сказал он, угадав её мысли, - ей не до нас.
- Почему - прошептала Майя, задыхаясь, - Пётр всё время с Ритой?
- Потому что я сказал ему, что ты - моя девушка, - усмехнулся Жора.
- Я?! – вырвалось у Майи.
- Ты что, против? – насмешливо спросил он.
- Нет, я не против. Просто…
- Что просто?
- Рита - моя подруга.
- А…
- Жора, не надо, - прошептала она, почувствовав, что его руки пробираются ей под блузку.
- Я хочу быть твоим другом…
- Но…
- Мы ведь так хорошо поладили с тобой в первый раз, -он поднял её подбородок, - тебе же понравилось?
Майя попыталась отвернуться, но он не отпустил её.
- Я так хочу тебя, моя сладкая девочка.
- Но не здесь же?!
- Почему, нет?
Жора схватил её за руку и потащил за собой. Они шли по тёмному коридору, пару раз столкнулись с какими-то мужчинами и двумя хихикающими девицами.
- Куда мы идём? – спросила Майя шёпотом.
- Сейчас увидишь.
Жора распахнул какую-то дверь и подтолкнул Майю. Она огляделась.
- Но это же кухня! – воскликнула она.
- Ну и что? Какая тебе разница? Смотри, какой удобный стол. Раздевайся.
- С ума сошёл!
- Ничего подобного, - он подошёл к ней, обнял и впился в губы.
Майя почувствовала, что её решимость к сопротивлению тает.
Руки Жоры хорошо знали своё дело. Через минуту Майя была совсем голой.
- Я не привыкла так…
- Я тоже. Давай привыкать вместе.
Одна рука Жоры легла на талию девушки, а другая лениво скользила по её нагому телу.
Майя чувствовала, что у неё подкашиваются ноги. Горячие сухие ладони мужчины соскользнули с её груди, прошлись по животу и опустились вниз… Пальцы мужчины раздвинули её наружные губы…
Рука мужчины легла на её округлое бедро. Она видела, как он облизнулся и перевёл дыханье, точно только что пробежал метров сто. Жора коснулся её сосков, ставших неожиданно жёсткими, как прибрежная галька. Майя выгнулась на столе, как тонкий мостик над клокочущей рекой желанья.
Он не стал раздеваться, просто расстегнул брюки и достал сокровище, рвущееся на свободу. Жора пристроился между её бёдер и ворвался в мокрую тёплую глубину.
Майя схватилась руками за край стола, закусила губы, но всё равно не смогла сдержать крика.
Ей хотелось растянуть удовольствие, она мысленно побежала, но волна оргазма догнала её, накрыла с головой и стремительно потащила в глубину…
Прошло ещё несколько мгновений, прежде чем она ощутила пульсацию внутри себя, и что-то тёплое потекло по её бёдрам.
Он наклонился, поцеловал её в губы, помог спуститься со стола.
- Надеюсь, тебе понравилось, - услышала она его шёпот.
Майя кивнула, мало заботясь о том, увидит он её кивок в полумраке или нет.
Он помог надеть ей трусики и бюстгальтер. Она ощущала его ловкие руки и думала о том, что не отказалась бы от продолжения.
- Тебя проводить? – спросил он.
- Проводи.
- Пошли, - он взял её за руку и потащил тем же полутёмным длинным коридором, только вышли они в другую дверь. Обогнули здание и оказались у парадного крыльца.
Мощный внедорожник, казалось, издал радостное ржанье, увидев хозяина. Хотя, возможно, ржал вовсе не автомобиль, а охранник клуба. Майе это было без различно. Жора распахнул дверь и помог ей забраться вовнутрь.
- Куда ехать? – спросил он.
Майя вздохнула, вспомнив, что после ссоры с Гошей ей всё-таки пришлось вернуться к родителям. Теперь она снова жила в узкой девичьей комнате с ажурными шторами на окнах: на подоконнике сидел большой плюшевый мишка, а на диванчике прикорнула собака Клякса.
- Ты забыла адрес? – вывел её из задумчивости голос Жоры.
- Нет, не забыла, просто задумалась.
- Предалась воспоминаниям, - хмыкнул он понимающе.
- Что-то вроде того, - отозвалась она неопределённо.
- Ну, мы едем или вернёмся в клуб?
В клуб возвращаться не хотелось и с Ритой видеться не хотелось никогда. Майя назвала адрес родителей.
- С кем ты живёшь? – спросил Жора.
- С тобой, - ответила она.
- Юмористка! Ценю, - засмеялся он.
До дома Майиных родителей они добрались минут за десять.
Майя выбралась из машины и побрела к подъезду.
- Постой! – окликнул её Жора.
Она обернулась.
- Скажи мне номер своего телефона.
- Зачем?
- Звякну.
- Ага. А как же Рита?
- Я же не спрашиваю как тот, кто был у тебя до меня.
- Я могу сказать…
- Мне не интересно. У тебя что, телефона нет?
- Есть, - она назвала номер.
- Пока, - сказал он, забрался в автомобиль и уехал.
- Даже не подождал, пока я в подъезд войду, - обиженно подумала Майя, - ладно, обойдусь!
Но сердце её твердило обратное. Она уже знала, что будет ждать его звонка, вздрагивая от любого звона. А если он не позвонит? Мужчины так непостоянны! И что она скажет Ритке?
При мысли о подруге волосы на голове у Майи вставали дыбом, словно готовясь к тому, что их будут выдирать долго и беспощадно.
«Нет, - подумала она, - Жора сам должен с ней разобраться. Она его бывшая пассия, а не моя. И зачем я только осталась у неё ночевать? А если бы я не осталась», - низ живота Майи сладко заныл.
Она вытащила из сумки телефон и ласково его погладила, прижав к щеке. «Ах, ты мой пупсик. Он ведь позвонит, правда?» Телефон тотчас запиликал.
- Ой, это кто?
-Кое-кто, - прозвучал голос Жоры. - Чего на улице стоишь? Марш домой!
- Жора! Ты где?!
- Спокойной ночи, - телефон отключился.
Майя ринулась в подъезд, опрокинула чьё-то ведро с мусором и помчалась наверх, перепрыгивая через две ступени сразу. Теперь она наверняка знала, что Жора ей позвонит.
За окном расцветал день. Оранжевые лепестки лучей упирались в стёкла окон, золотили снежную пыль и вычерчивали замысловатые вензеля на ветках деревьев и утопающих в снегу кустарников.
Майя сидела на кухне над чашкой кофе. Её розовый пеньюар, позолоченный солнцем, приобрёл кремовый оттенок.
- Вот допью кофе, - думала она, - и погадаю на кофейной гуще…Что бы там не выпало, верить буду только в хорошее.
- Что интересно, - девушка посмотрела в окно, - с тех пор, как мы познакомились с Жорой, всё время светит солнце. Солнце нашей страсти…
Неожиданно зазвонил телефон.
Майя вздрогнула. Кофе пролилось ей на колени, а гуща плюхнулась на блюдце.
- Фу, ты! – Майя взяла трубку, - алло!
- Привет, подружка! – раздался Ритин голос, полный оптимизма.
- Привет, - осторожно отозвалась Майя.
- Как поживаешь?
- Хорошо.
- Как Жорик?!
- Нормально.
Рита засмеялась.
- Ты чего, как неживая?
- Кофе нечаянно пролила на колени.
- На колени, это ничего. До свадьбы заживёт.
- Да, наверное. А как ты?
- Лучше всех!
- Да? – недоверчиво протянула Майя.
- А то! У нас с Петром роман!
- С Петром?
- Запамятовала?! Не помнишь Петьку?
- Помню…
- Между прочим, Пётр президент банка «Континенталь-Сити».
- Я рада за тебя, - осторожно сказала Майя.
- Правда? – насмешливо отозвалась Рита, - тогда порадуйся ещё! Мы улетаем завтра на Гавайи!
- Как это здорово, Рита! Ты не сердишься на меня?
- Из-за Жорки что ли? – фыркнула подруга.
- Ну…
- Я тебе, если хочешь знать, благодарна! Жорка по сравнению с Петром пустое место! Подумаешь, бизнесмен средней руки.
- Он щедрый!
- Ну, да, тот ещё жеребец, - хихикнула Рита.
- Не в этом смысле…
- «Мерседес» тебе подарил или подводную лодку?
- Ни то и ни другое. Мне кажется, что ты всё-таки злишься…
- Как же! Мне Пётр предложение сделал. После поездки мы поженимся. Он уже и кольца купил, и приготовления к свадьбе начались. Так что, подруга, читай светскую хронику!
- Поздравляю!
- А вчера подарил мне «Ауди». Представляешь?! - Рита фыркнула и положила трубку.
От сообщения подруги Майя почувствовала облегчение. Слава Богу, Ритка не злится. А если она выходит замуж, то, значит, Жора к ней уже не вернётся. Жора принадлежит ей, Майе. Она тихо рассмеялась.
Майя вспомнила своих прежних парней и отчётливо поняла, что никого из них она не любила. Любовь к ней пришла только с появлением Жоры. И какая любовь! Она была готова за ним, как в песне, на край света босиком. Для неё на Жоре свет сошёлся клином! Хоть бы он позвонил сегодня!
И словно отозвавшись на её мысли, затренькал телефон.
- Алло?
- Здравствуй, моя сладкая девочка!
- Жора! – радостно завопила Майя.
- Я вижу, ты рада мне.
- Ещё как!
-Тогда, почему бы нам не встретиться?
- Когда? Где?
- Может быть, ты приедешь ко мне?
- Хорошо. Но я не знаю адреса…
- Записывай.
- Я запомню!
- Тогда бери такси! Я жду!
Майя сорвалась с места, вытащила из шкафа ворох одежды, свалила всё на кровать и стала нетерпеливо перебирать вещи.
Наконец, она нашла то, что хотела. Примерила, покрутилась перед зеркалом и осталась довольна. Такси вызывать она не стала, тормознула частника.
Уже через полчаса она стояла у подъезда Жориного дома.
Переведя сбивающееся с ритма дыхание, Майя нажала на кнопку домофона.
Квартира любимого была на восьмом этаже. Майя вызвала лифт и вошла в зеркальную кабину.
Она смотрела на своё собственное отражение и не узнавала себя. Неужели эта светящаяся от счастья незнакомка с пунцовыми губами и огромными зелёными глазами – она, Майя?!
Майя откинула голову назад и рассмеялась. Лифт остановился. Девушка не успела нажать на звонок, как дверь распахнулась. На пороге стоял Жора. Майя замерла от неожиданности! Она не сразу поверила своим глазам. На Жоре ничего не было, кроме презерватива!
- Как ты мне нравишься в этой шубе и в этих сапогах, - сказал он и втащил её в прихожую.
- Жора!
Он расстегнул пуговицы её шубы. Приподнял юбку и погладил ноги выше линии чулок.
- Ты не замёрзла? – спросил он.
Майя покачала головой.
Он отодвинул в сторону её трусики и проник в неё.
Девушка тихо вскрикнула и обвила руками его шею.
- Какая ты сладкая, - выдохнул он, - какая сладкая!
Через несколько мгновений он выпустил её из объятий.
- Мне кажется, - сказал он, - что для продолжения сказки, тебе лучше раздеться.
Она счастливо улыбнулась и кивнула. Жора снял с неё шубу и сапоги.
- Какая ты соблазнительная! - он повернул её к тумбочке в прихожей, - наклонись. Стащил с неё тоненькие трусики.
- Жора! Ты гигант?!
- Надеюсь, - он вошёл в неё сзади и прижался животом к её ягодицам.
Она слышала его тяжёлое дыханье и чувствовала, как голова начала кружиться от удовольствия и какой-то неизъяснимой нежности.
Жора опёрся руками на тумбочку и задвигался энергичнее.
- Не кончай так скоро, - попросила она.
- Хорошо…
Но оргазм к ней самой пришёл так быстро, что она едва не соскользнула на пол. руки Жоры успели сжать её бёдра.
- Какая ты сегодня скороспелая, - промычал он, кончая.
- Извини, ты сам виноват, - засмеялась Майя и почувствовала прикосновение Жориных губ сначала к правой, потом к левой ягодицы.
- Ах, Жора, что ты делаешь…
- Благодарю.
Он подхватил её на руки.
- Куда мы теперь? – спросила Майя.
- Я хочу тебя покормить.
Он отнёс её в комнату, и она увидела стол, заставленный фруктами и деликатесами.
- А где мои трусики? – спросила она растерянно.
- Зачем они тебе? – удивился Жора, - разве ты не можешь есть без них?
- Могу, - рассмеялась Майя, - просто я подумала…
- Что я больше не захочу? Ты ошибаешься! Ешь! А то я прямо сейчас наброшусь на тебя опять!
- Ненасытный!
- А то! – он поцеловал её в губы и поднёс к её рту крупную ягоду клубники.
Майя взяла ягоду и тихонько прикусила Жорины пальцы.
- Ой, какая пиранья! – деланно испугался он, укладывая её на диван.– А что это у нас там за бугорок? – он заинтересованно склонился между её ног.
- Жора! Ты смущаешь меня!
- Разве! А ты закрой глаза, - прошептал он, погружая пальцы вовнутрь, - впотьмах ты ничего не увидишь…
- Правда? – выдохнула она, начиная тонуть в волнах сладострастия.
Жора наклонился над ней и облизал её губы.
- Моя сладкая девочка пахнет, как дикая роза, как шиповничек… Какие у тебя лепестки… Нежные, розовые… чистый атлас.
- Жорочка! Я сейчас умру.
- Не вздумай! Я ещё наследника завести от тебя собираюсь…
- Что? – встрепенулась она.
- Ничего… Расслабься и получай удовольствие.
- Жора! Рита звонила…
- Потом!
- Она замуж выходит!
- Замечательно!
- За Петра.
- Туда ей и дорога!
- Жора!
Он зажал ей рот поцелуем и вошёл в неё.
Майя извилась под ним всем телом, чувствуя обнажёнными ягодицами мягкий ворс диванной обивки.
Она чувствовала, как внутри неё разгорается пожар, она почти физически ощущала, как языки пламени лижут её изнутри.
Жора неожиданно приподнялся, перевернул девушку на живот, задирая юбку почти до самой головы.
Майя уткнулась лицом в подушку и почувствовала, как головка Жориного члена, коснувшись её приоткрытого зева, проникает всё глубже и глубже.
Он двигался сначала медленно, время от времени приподнимаясь на ней, а потом всё быстрее и нетерпеливее, заставляя Майю исступленно кричать и извиваться.
- Какая темпераментная кобылка попалась мне, - прошептал Жора, чувствуя, как плотно стенки Майиного влагалища обхватывают его естество.
- Давай, давай, моя сладкая девочка, - его руки поглаживали её бёдра, - моя медовая пчёлка.
Майя закричала. Дрожь всепоглощающего сладострастия пробежала по её телу. Потом волны откатились, и она почувствовала себя абсолютно обессиленной, растекаясь по дивану…
Жора последний раз с силой вошёл в неё, гортанный крик вырвался из его горла и он тяжело рухнул рядом с Майей.
- Всё! – прошептал он, - есть и спать.
- А целоваться? – улыбнулась Майя, не приподнимая век.
- Пиранья…
Они провели вместе весь день. Жора предложил Майе остаться на ночь, и она согласилась.
Утром он принёс ей кофе в постель. Обмакнул палец в коричневую жидкость и, обводя Майины соски, как бы невзначай спросил:
- Ты вчера что-то про Риту говорила?
Она кивнула.
- Я прослушал. Повтори.
- Рита выходит замуж за Петра.
- Нас на свадьбу не пригласили? – усмехнулся Жора, - как никак, а я оказался сватом…
Майя покачала головой.
- Не приглашала. А сегодня они на Гавайи летят…
- А мы их пригласим…
Майя недоверчиво посмотрела на любимого.
- Не завтра, конечно, - проговорил он.
Она ничего не сказала.
- Хочешь в Эмираты?
- Ты серьёзно?! – взвизгнула она от радости.
- Разве этим шутят?
- Ой, Жорочка! Ой, солнышко! – Майя кинулась ему на шею и выбила из рук чашку с кофе.
- Чёрт! – вскрикнул Жора, – не спеши делать меня импотентом! Мне ещё наследник нужен.
- Извини, - прошептала Майя, - это я от радости. Тебе очень больно?
- Уже нет, - он убрал волосы с её лица и ласково прижался к губам девушки.
- Майка! Чертовка! Ведь я люблю тебя!
- И я тебя, Жорочка! С первого раза… И на всю жизнь!
Ярко-красное солнце купалось в серебряной воде зеркала, висевшего на стене. Оно ныряло, бледнело и разгоралось вновь, прочерчивая штрихами бесконечную дорожку в их будущее. Солнце страсти, которое рано или поздно зажигается в каждой судьбе… Главное не дать ему погаснуть.
Отправлено: 25.03.09 17:19. Заголовок: I love you, Цикорий ..
I love you, Цикорий !
Золотое сечение… Лето в зените. Почти не слышно соловьёв. Зато слух ласкал неустанный цокот кузнечиков. Должно быть там, в траве, в неведомом мире трудолюбивые гномы ставили серебряные подковы крылатым коням. Утро. Веяло теплом и свежестью одновременно. Ветер перебирал густые ветви отцветших лип, покачивал тугие орешки и не спешил улетать… В упоительно синем взоре неба всё ярче, всё горячее золотой зрачок солнца.
Ксения получала большое удовольствие оттого, что просто шла ранним утром по улицам. Шум и пыль ещё не заполнили пространство огромного города, и мир казался первозданным… тихим… нежным… благоухающим…
Среди разнотравья, охватывающего асфальт с обеих сторон, она увидела цикорий.
На длинных голубых ресницах проснувшегося цветка поблёскивали прозрачные капли утренней росы. Ветер подул в голубые очи, и ароматные ресницы задрожали, роняя наземь хрустальные слёзы…
Ксения вздохнула полной грудью и улыбнулась. Какое всё-таки счастье жить в любимом городе, дышать относительно чистым воздухом и радоваться солнцу.
Она не обратила внимания на автомобиль, затормозивший у правой бровки. Из задумчивости её вывел чей-то голос чистый, как разреженный росой воздух.
- Извините, пожалуйста…
Ксения нехотя повернула голову. Молодой стройный мужчина, выбравшись из автомобиля, приблизился к ней стремительным шагом.
– Извините, вы не могли бы объяснить, как доехать до… - он назвал одну из не так давно созданных фирм.
Ксения, задумавшись на секунду, стала подробно объяснять, как лучше добраться до нужного ему здания.
Он смотрел на неё широко раскрытыми голубыми глазами, точь-в-точь как цветки цикория. Каждая ресница тщательно очерчена неуловимыми тенями, а в глубине каждого зрачка - по пульсирующей светлой звёздочке.
Запах его кожи, едва ощутимый и оттого ещё более волнующий, проникал в каждую клеточку её существа и медленно растущий огонь зажигал её кровь.
- К чёрту вашу фирму! – Неожиданно резко сказала Ксения, - я никогда ещё не видела таких глаз… Вы могли бы подарить мне несколько часов своей жизни?! Скажите – да!
Он вздрогнул то ли от её слов, то ли от её взгляда, и посмотрел на неё так, словно она ни с того ни с сего дала ему пощёчину.
- Я, кажется, напугала вас, - сказала она и улыбнулась, - простите, я не хотела…
Ксения дотронулась до его руки лёгким касательным движением.
И в тот миг, когда её пальцы едва прикоснулись к его коже, он почувствовал, как ток прошёл через всё его тело… а может быть и через душу.
Он хотел ей ответить, но слова куда-то испарились, и он только облизнул пересохшие губы.
- Не волнуйтесь, - сказала она, - я могу быть опасной только в том случае, если вы мне позволите быть такой… Попробуйте запомнить мой телефон, - она произнесла чётким голосом несколько цифр. – Меня зовут Ксения. А вас Цикорий… Если захотите продолжить наше знакомство, то я буду счастлива.
Он хотел спросить, при чём здесь цикорий, но она уже удалялась своей дивной покачивающейся походкой.
Он смотрел ей вслед, не пытаясь догнать или окликнуть. Ему казалось, что она обернётся. Он не знал, что Ксения никогда не оглядывается.
… Прошло несколько дней, и она, естественно, забыла о поразившем её незнакомце. Зато он, как ни старался, не мог выбросить из головы эту странную женщину. Приложив максимум усилий, он узнал адрес запомнившегося телефона.
Раздался звонок в дверь. Ксения распахнула её настежь и… застыла. На пороге стоял он, цикорий… В руках он держал длинный стебель полевого цветка с таким изяществом, с каким держат дорогую розу.
- Это вам, - сказал он и робко улыбнулся.
- Спасибо, что зашли, - Ксения пришла в себя и улыбнулась, - проходите.
В большой комнате на полу лежал белый ворсистый ковёр. Он отражался в трёх зеркальных стенах и напоминал живого полярного медведя, решившего немного отдохнуть.
Несмотря на лето, полыхавшее за окном, в комнате было прохладно и тихо…
- Ну, что, Цикорий, - услышал он за спиной её голос и обернулся.
- Вообще-то, я Сергей, - сказал он и пожал плечами, давая понять, что против Цикория тоже не возражает.
Ксения поставила в прозрачную вазу длинный стебель, унизанный голубыми цветами, как млечный путь звёздами. Она взмахнула рукой в сторону дивана, и Сергей послушно опустился на него.
Сама же скрылась в кухне, и ему было слышно, как позванивает посуда и шуршит ткань.
Через несколько минут Ксения вкатила в комнату сервировочный столик. В серебряной турке дымился чёрный кофе, на тарелках небрежными горками возвышались бутерброды с сыром, ветчиной, рыбой. В хрустальной корзинке призывно алела клубника, в длинных прозрачных стаканах плескался оранжевый сок.
- Я ещё не завтракала, - сказала Ксения, - составишь мне компанию?
Сергей кивнул.
Ксения опустилась рядом с ним и разлила кофе по чашкам. Терпкий волнующий аромат витал в воздухе.
- Ты не стесняйся, - сказала Ксения, - угощайся.
Она взяла бутерброд с сыром и с удовольствием вонзила в него зубы.
Их разговор перескакивал с одной тему на другую. Ксения непринужденно улыбалась и с большим интересом слушала всё, что он ей рассказывал.
Это внимание несказанно воодушевляло Сергея, и он рассказывал Ксении как своей давней знакомой не только о работе, но и о своих душевных переживаниях и ощущениях.
Он сам не мог понять, почему ему, не слишком разговорчивому от природы, так легко раскрываться перед этой практически незнакомой женщиной. Вскоре Ксения знала о нём почти всё, а он о ней только то, что она пишет музыку, имеет массу знакомых и любит быть одна… День незаметно склонился к закату.
Заря протянула розовые ладони над линией горизонта и солнце, подумав несколько мгновений, скатилось на эти ласковые руки…
Сергей встрепенулся:
- Ой, уже вечер. Я и не заметил, как время пролетело, - он смущённо улыбнулся и посмотрел Ксении в лицо. Она молчала. Улыбка блуждала на её губах. Взгляд Ксении показался Сергею ироничным, и он засмущался ещё больше.
- Ну, я пойду, - он решительно поднялся.
Ксения тоже встала. Её рука взлетела и коснулась плеча Сергея.
- Останься…- сказала она.
Красные тени заката медленно вздыхали на шторах, разбредались по стенам, стекали на ковёр.
- Я сейчас, - Ксения сделала шаг в сторону и из магнитофона полилась нежная старинная музыка, словно заиграли где-то невидимые музыканты восемнадцатого века.
- Нравится?- Спросила Ксения.
Сергей кивнул.
Рука Ксении вновь легла на его плечо. Секунду или две она стояла неподвижно, глядя ему в глаза, потом взмахнула второй рукой. И они качнулись на месте, как парусник впервые вышедший в море…
… Когда музыка затихла, они уже были в постели. Теперь голос Ксении, её шёпот, её вздохи были продолжением волшебной музыки давних времён.
- Цикорий… - шептала Ксения, - Цикорий…
Она целовала его глаза, перебирала губами его ресницы. Сердце Сергея билось так, словно он бросился с крутого обрыва в бурлящую реку.
- Ты понравился мне с первого взгляда, - донеслось до его замутнённого сознания.
Горячий влажный язык Ксении скользнул по его губам. Он застонал и приоткрыл губы.
- Тебе сладко? – Спросила она, и, не дожидаясь ответа, вновь прильнула к нему.
Волна желания пробежала по всему телу Ксении и захлестнула Сергея. Кончиками пальцев она нежно коснулась его плоти, заставляя её восстать. Бархатные руки касались наливающегося ствола, округлого атласного окончания, поглаживали, пощипывали, сжимали и вновь покрывали осторожными ласкающими прикосновениями. Шелковистая росинка упала на ладонь Ксении.
- О! – Сказала она восхищённо и сдавила предмет его мужской гордости.
Пульсирующее тепло фаллоса усилило её и без того сильное желание. Теперь уже ураганные волны пробежали по её телу. Пальцы Ксении заскользили быстрее и быстрее, пока он не застонал от сладкой пытки. Его рука легла на её грудь и стала судорожно гладить налившиеся пирамиды.
- Ты не хочешь поцеловать меня? – Спросила она. И Сергею показалось, что рядом зазвучали гортанные всплески волн. Он приподнялся и встретил её губы.
Руки Ксении обвили его тело, горячие мягкие пальцы поглаживали спину. И вдруг она неожиданно резко потянула его на себя. Сергей, расслабленный ласками, рухнул на улыбающуюся Ксению. Он ничего не успел сказать, а может быть, и не собирался… Его плоть мягко вошла в её лоно, полыхающее влажным огнём.
Движения их тел навстречу друг другу были быстры и сладки. Пик наслаждения наступил почти молниеносно. Сергею показалось, что огненная ветвь молнии на самом деле разрезала ажурный потолок квартиры Ксении, и грохот грома слился с её нежным воркованием и стонами. А ливень наслаждения был столь обильным, что затушил на время пламя страсти. Когда миновало время усталости, Ксения повернулась к Сергею, придвинулась поближе и заглянула в глаза.
- Цикорий… - прошептали её губы. И в этом шёпоте было столько нежности, столько восхищения, что у Сергея невольно замерло всё внутри.
Внезапно она соскочила с постели, вытащила из вазы стебель, унизанный голубыми мягкими звёздами, и вернулась назад.
Сергей покорно закрыл глаза и в ту же секунду почувствовал губы Ксении на своих губах, а потом… потом что-то нежное, чистое, легко-легко заскользило по всему его телу… Голубые ароматные лепестки касались губ, бровей, подбородка, они бежали вниз по плечам и груди голубым ручейком несказанной нежности, овевали прохладой живот, окатывали волнами бёдра, проносились по ногам и возвращались. На розовой бархатной подушечке они стали совершать медленный ритуальный танец поклонения божеству…
Они скользили, щекотали, вздрагивали каждой голубой ресничкой в отдельности. И, наконец, молитвенное действо пробудило божество. Оно восстало.
- Я знала, что тебе понравится, - проворковала Ксения, - Цикорий, мой Цикорий, мой голубоглазый король…
А потом он уже не слышал, вернее не понимал того, что она говорила, все её слова слились в одну сладчайшую для слуха и для сердца мелодию любви…
В глубине его естества густело пламя страсти, одна волна подталкивала другую. Не выдержав этой муки, Сергей застонал. Он протянул руку навстречу любимой. Она поймала ее и засмеялась быстрым коротким смехом, который оборвался на самой высокой ноте, так как губы Ксении завладели его ртом.
Её язык нежно ласкал его тёплую чистую глубину. И там, в этой глубине её язык встретился с его языком, как встречаются в неизведанных глубинах океана два диковинных создания. Они приблизились друг к другу, соприкоснулись и слились…
Блаженство растекалось по всему телу Сергея. А через минуту дрожь нетерпения вонзила в него все свои коготки. Он выгнулся, обхватил Ксению за талию и посадил на себя. Она засмеялась, вскрикнула, глухо проворковала. Приподняв бёдра под сладкой тяжестью любимой, Сергей ворвался в тесную чашу полную медового огня. Лепестки ярко-алых роз сомкнулись возле его плоти, и мир начал плавиться в этом огненном кольце.
Он скользил в ней ритмично и долго… так долго, что звёзды побледнели в окне, пока внезапно его не захлестнул водоворот экстаза. Он хотел ещё на миг - два задержаться на поверхности, но молния ударила теперь уже внутри его тела. И хлынул ливень. Уже теряя сознание, он почувствовал содрогание её лона, и в считанные секунды она догнала его, чтобы рухнуть вместе с ним в разверзнувшуюся бездну экстаза.
… Когда они, потрясённые и обессиленные, выбрались на поверхность, то не могли ни о чём думать и ни о чём мечтать, кроме как…о краешке подушки. Уснули они, кажется, одновременно. А проснулись…
Ксения проснулась оттого, что на кухне тихо позвякивала посуда. Она приподнялась на постели и протёрла глаза. Солнечные лучи робко просачивались сквозь шторы. На столе в вазе, как ни в чём не бывало, красовался, открывший навстречу утру глаза, цикорий. Его голубые лепестки заметно дышали, улавливая ровный поток утреннего воздуха.
- Эй! – Тихо произнесла Ксения. Она свесилась с постели и попыталась найти туфлю на правую ногу. - Куда она запропастилась, - пробормотала Ксения.
В это время Сергей величественно выплыл из кухни.
- Что ты там делаешь?
- Как что? – Он изобразил на лице удивление, - завтрак естественно, готовлю… для её величества, - добавил он после паузы.
- А вот что вы делаете? – Спросил он, заинтересовавшись её поисками под кроватью.
- Туфлю ищу, - сказала Ксения, не отрываясь от дела.
- Эту? – Он подошёл поближе, и Ксения увидела в его руке свою голубую бархатную лодочку.
- Нет, - она отрицательно покачала головой, - эта с левой ноги. А мне надо правую.
- Понятно… - проговорил он озадаченно, - значит, вы будете ходить только в одной туфле?
-Нет, конечно, - проворила она, удивляясь его непонятливости, - просто сначала найду правую, а потом буду искать левую.
- И так всегда?
- Нет, только после бурной ночи, - и она улыбнулась так, что он волен был предположить, что все ночи Ксении бурные.
- Вот вам ваша правая туфля, - он протянул Ксении вторую лодочку.
- Спасибо, мой рыцарь.
Ксения надела туфли, и, не обременяя себя никакой другой одеждой, отправилась в ванную комнату.
Сергей слушал, как журчит вода, и представлял, как тёплые мягкие струи сотнями ласковых пальчиков обтекают тело Ксении, и позавидовала им всерьёз. Он вдруг понял, что не хочет ни за что на свете расставаться с этой женщиной, что бы она там не думала по этому поводу…
Позавтракали они в относительной тишине. Ни ей, ни ему особо разговаривать не хотелось. Ксения в нескольких фразах высказала своё восхищение его кулинарными способностями.
- Вот уж чего не ожидала, - проговорила она, с аппетитом поглощая поставленное перед ней блюдо, даже не интересуясь его ингредиентами…
- Я рад, - сказал Сергей, - надеюсь, что в постели я был не хуже, чем на кухне.
Ксения оторвалась от тарелки и уставилась на Сергея. Минуту или две она не сводила с него глаз. И вдруг расхохоталась, искренне, громко, до слёз.
- Нет, не хуже, - проговорила она, стряхивая кончиками пальцев слезинки с ресниц.
- Ну, вот и хорошо, - сказал Сергей, - значит, мы подходим друг другу.
Ксения в это время пила сок и вдруг поперхнулась. Оранжевые пятна с невероятной скоростью расплывались на белой скатерти. Сергей заботливо налил в бокал ещё сока: - Я что-нибудь не то сказал?
- Да, в общем… понимаешь… - Ксения замялась, допила сок и, поблагодарив, вышла из кухни.
- Может быть, скажете, в чём дело? – Спросил Сергей, выходя следом за ней.
- Да, нет, ни в чём. Всё отлично, - Ксения холодно улыбнулась.
- А знаете, кого вы мне сейчас напоминаете? – Живо проговорил Сергей.
- Ну и кого же? – Вяло спросила Ксения.
- Отражение в зеркале. Вроде вы и не вы, так себе зеркальный двойник, особенно, когда вы в зеркало спросонья смотрите.
- А откуда ты знаешь?
- Так… издержки воображения.
- Да, нет, - сказала Ксения, - всё чудесно. Я бы даже сказала, великолепно. Но… последствия, как бы сказать… Ну, слишком неожиданные. Конечно, нам было хорошо ночью, но…
- Понятно… не повод для знакомства?
- Не совсем так. Тебе, наверное, уже пора.
- Да, скоро ехать. Но я вернусь дня через два и мы договоримся. Хорошо?
Ксения кивнула с явным облегчением.
Когда за Сергеем захлопнулась дверь, она заходила по комнате, меряя её в длину, сначала медленно, потом всё быстрей и быстрей.
- Надо же, вот угораздило! Сколько раз обещала не приглашать мужчин домой! О, боже, сколько раз! Одни проблемы. Хотя… он сам нашёл меня, - она остановилась, - и зачем я не сказала ему? Зачем? Проявила чисто мужскую трусость. Спрятала голову в песок. Довольно-таки подло получается.
Она быстро оделась. Поймала такси и помчалась на вокзал.
…Когда она выскочила на перрон, пригородный поезд уже тронулся.
- Серёжа! Серёжа! – Ксения бежала за удаляющимся составом, проклиная свои высокие каблуки, - Серёжа! Прости меня! Я завтра улетаю в Англию на два года.
Ксения сложила руки трубочкой и прокричала название фирмы.
- Ксюша! Как я счастлив! – Он послал ей воздушный поцелуй.
- Идиот! – Вырвалось у неё. Она сбавила шаг и медленно пошла по перрону. "Впрочем, чего можно ждать от мужчины… Но, по крайней мере, я объяснилась и совесть моя чиста", - она облегчённо вздохнула, расправила плечи и улыбнулась щедрому летнему солнцу.
* * *
В Лондоне была великолепная погода - никаких тебе дождей, никаких туманов. Яркий калейдоскоп впечатлений закружил Ксению, заставил на время позабыть обо всём - и о прошлом, и о будущем. Настоящее казалось ей великолепным. Она уже успела завести новых друзей и надеялась углубить отношения.
Ветер, льющийся вместе с солнечным светом с безоблачно-синего неба, казался шёлковым. Наполняя лёгкие, он кружил голову. Кто-то легко коснулся её плеча, и Ксения повернула голову.
То, что она увидела, заставило её превратиться в каменное изваяние, которое могло бы с успехом украсить одну из площадей королевства.
- Ты?! – Вымолвила она с трудом, - что ты тут делаешь?!
- Вас ищу, естественно, - его голос звучал звонко и весело, - ну, и, заодно, работаю.
- Здесь? В Лондоне?
- А почему бы и нет?! – Он улыбнулся ей своей особенной улыбкой, в которой нежность и весёлое лукавство сливались в один неразделимый луч ласкающего света.
- К тому же, вот, вы забыли… - он протянул вперёд правую руку, и голубые звёзды цикория вспыхнули перед глазами Ксении.
Она взяла из его рук длинный стебель и глубоко вздохнула.
- Цикорий, - прошептали её полные губы, - откуда?
- Из России…
Сергей взял её под руку, и они зашагали вдвоём по гулким улицам старого Лондона.
Таким счастливым и наполненным жизнью Кирилл себя не помнил. Под окном громко прокричала испуганная кем-то птица. Зашумели деревья, подставляя листики чуть прохладному ещё ветру. Май, яркие блики солнца, тёплые дни и прохладные вечера - это было любимыми днями Кирилла. Каждый год, в одно и то же время он приезжал в эти волшебные места и словно возвращался в своё детство. Проходя сегодня утром через громадное поле, Кирилл поражался, насколько вкусным может быть воздух, насколько ярки цветы в долине и насколько сочной и зелёной может быть трава. Он радовался прозрачности речки (такой холодной, что захватывало дух) и удивительным ароматам цветов. Кирилл снял рюкзак, упал на траву и стал слушать звуки своей долины. Плещется река, обтекая повалившееся в воду сухое дерево. Кричат что-то птицы, стремительно проносясь мимо, в сторону леса. Шумит трава над головой: Дальнейшего звука Кирилл не ожидал. - Привет. Он открыл глаза и увидел перед собой улыбающуюся девушку примерно лет двадцати, свою ровесницу. Кирилл не мог не ответить улыбкой - таким счастливым, смеющимся и доброжелательным было её лицо. В то утро он так и не дошёл до своего дома. Всё смешалось во что-то яркое, красочное, затягивающее. Глядя сейчас на звёзды, Кирилл вспоминал прошедший день. Вот он лежит, глядя на неё, задорно улыбающуюся. Потом они гонятся друг за другом, катятся с горы, сцепившись в один клубок. Вот они сидят спиной к спине и о чём-то разговаривают. Кириллу было очень легко общаться с Никой. Ему не приходилось пересиливать себя, придумывая темы для разговора. Ника была настолько естественной, искренней, простой и излучающей доброту, что он даже не задумывался, как вести себя. Он просто был собой, полностью отдаваясь какому-то непонятному чувству, шедшему изнутри. Они говорили обо всём - о том, какие цветы им нравятся, как может плескаться река, как птицы строят гнёзда, может ли человек прожить без музыки, почему Кока-Кола вкуснее Спрайта: Потом, когда девушка устала и закрыла глаза, Кирилл отошёл и сорвал ей маленький букет из четырёх голубых и трёх красных цветков. Он подошёл к Нике и поразился - насколько красивой она была. Длинные светлые вьющиеся волосы были растрёпаны и красиво лежали вокруг головы. Не так, как в рекламах, где волосы лежащей девушки укладываются дизайнером на траву по сорок минут, волосок к волоску. Нет - волосы Ники были небрежно закинуты за голову, но именно эта простота и естественность, вкупе с бликами солнца так понравились Кириллу. Он посмотрел на удивительно красивое лицо. Интересно, его можно представить без улыбки? Его взгляд опустился ниже, на грудь девушки, на обнажённые ниже шорт ноги. Странно, но возбуждения он не почувствовал. Не чувствовал он его и раньше, когда они, сцепившись и тесно прижавшись друг к другу, катились с горы. Они были как дети, ему хотелось сделать ей что-то очень приятное, и мысль о сексе казалась странной, непонятной и неправильной. Он положил ей на грудь сорванный букет. - Ой, это мне? Спасибо! И снова они лежали рядом друг с другом, купались в ледяной реке и смеялись. Кирилл узнал об этом месте от своего деда, лесника. До пятнадцати лет он приезжал к нему и жил в его затерянном между деревьями доме. Именно дед научил Кирилла любить лес, реку, понимать чистоту и силу этого места. Потом дед умер, а его дом остался пустым. Странно, но год от года это место становилось всё менее цивилизованным, его как будто забывали, и туда приезжало всё меньше и меньше людей. Только километрах в трёх оставалась небольшая деревня со стариками, доживающими свой век. Кирилл зашёл в дом первым, и ощутил странное чувство, как будто дом подмигнул ему, говоря: - Здравствуй, здравствуй, рад тебя видеть. Кирилл смахнул пыль со стола, вытряхнул старое покрывало, застелил им диван и принялся разводить огонь в камине. Он всегда оставлял дрова при отъезде, чтобы, приехав, сразу можно было развести огонь. - Тебя искать не будут? - спросил он у вошедшей Ники. - Нет, я одна здесь, - улыбнулась она. Кирилл обнял девушку и уткнулся в её волосы. Он них исходил очень приятных запах лета, свежести. Ника повернулась и посмотрела ему прямо в глаза. Она излучала нежность. Ему хотелось сильнее прижать девушку к себе. Он провёл рукой по её волосам, спине и понял, что они оба хотят большей близости. Он медленно прикоснулся губами к её полуоткрытому рту. Он не торопился. Посмотрел на её красивое лицо, закрытые в предвкушении глаза и нежно поцеловал её ещё раз. Теперь поцелуй длился гораздо дольше. Он отнёс девушку на кровать и стал гладить и целовать её - в шею, за ушком, в плечо, затем он поцеловал каждый палец на её руке. Кирилл долго любовался на девушку, нежно гладя её руку кончиками пальцев, от плеча к кисти и обратно. Она блаженно улыбалась. Затем Кирилл прикоснулся к груди девушки, нежно помассировал соски через футболку, склонился и поцеловал их. Девушка блаженно простонала, сжала колени и нежно притянула Кирилла к себе. Их губы сплелись в долгом нежном поцелуе. Он касался её языка своим, нежно проводил кончиками пальцев по её плечам - они страстно хотели друг друга. Кирилл опустился поцелуями до живота Ники, стал медленно приподнимать её футболку. Ника откинула руки назад, чтобы не мешать раздевать её. Когда показался переход к груди, Кирилл не выдержал - стал целовать живот девушки, продолжая снимать футболку. Вот уже видны соски, такие красивые и нежные. Кирилл снял до конца футболку девушки, скинул свою и стал массировать её грудь. Он целовал её, облизывал, чтобы увлажнить соски и снова массировал их. Груди немного затвердели, девушка периодически сильно сжимала колени. Казалось, он так может провести вечность. Потом они снова сплелись в страстном поцелуе - когда всё меркнет, остаётся только это мгновение, которое длится вечность. Он положил её ноги себе на колени и стал гладить их - нежно проводя самыми кончиками пальцев по обратной стороне колена, по бёдрам, изредка касаясь их внутренней стороны. Он развязал Никины белые кроссовки и аккуратно снял их с ног девушки, затем была очередь носков. Кирилл массировал её ступни, щекотал каждый пальчик. Потом его руки стали перемещаться выше. Он пересел ближе к тазу девушки и положил руку ей между ног. Послышалось учащённое дыхание. Кирилл развязал узел на шортах девушки и снял их с неё. Перед ним лежала почти полностью обнажённая красивейшая девушка. - Ты - самая красивая девушка, которую я когда-либо видел. Ника улыбнулась ему в ответ. Кирилл снова наклонился к ней, и они слились в поцелуе, который, как он потом думал, длился не меньше получаса. Когда он отпустил её плечи, он увидел, что белые трусики девушки намокли между её ног. Он улыбнулся и медленно провёл там тремя пальцами. Ника возбуждённо застонала и выгнулась навстречу ему. Но Кирилл не торопился. Он убрал руку и стал водить по её животу и вокруг грудей, описывая разные фигуры. Ника стонала и всё сильнее и чаще сжимала колени, блаженно улыбаясь. Когда Кирилл слегка сжал её соски, он увидел, что девушка со всей силы сжала ноги и вытянула носочки. Кирилл положил руку девушке на живот и стал опускаться ниже. Вот он чувствует резинку трусов, входит под них, чувствует волосы лобка у себя под рукой, затем он дотрагивается до чего-то горячего и влажного. Девушка выгибается дугой. Кирилл снимает с неё трусы. Оба на взводе. Она как можно шире раздвигает ноги, он скидывает с себя остатки одежды. Он входит в неё, одновременно водя губами по шее, поднимаясь выше, целуя её в ухо, висок. Она запрокидывает голову, кричит в беспамятстве, слёзы льются из её глаз. Кирилл нежно смотрит на девушку, которая спит у него на коленях. Гладит её по волосам, нежно укрывает одеялом. Утром они попрощались. Ника забрала букет из семи цветов, поставленный накануне в воду - четыре голубых и три красных. Они не стали брать друг у друга телефоны, адреса. Оба знали, что детей у них от этого вечера не будет. Всё должно было остаться именно так, как было. Следующей весной Кирилл туда не приехал. И потом тоже. Через много лет, когда у него уже было два сына и дочь, он снова оказался в тех местах. Лес казался ещё более заброшенными и диким, но воздух был ещё чище, и река, казалось, журчала ещё веселее. Он зашёл в дом, и нашёл там несгоревшие дрова, старое одеяло и баночку из-под цветов. Казалось, дом сохранил даже запах её волос. Он помнит, как сейчас: Кирилл разжёг камин и стал смотреть в огонь. И деревья снова шумели на ветру, приветствуя его. - Привет...
..................."Любовь с тобою не измена, а раздвоение судьбы..." ..................................................Гарик Кричевский
Недавно в поезде попутчица одна, со мною встретиться вторично не рискуя, в купе уютном за бутылочкой вина, вздохнув, поведала историю такую:
"У нас была благополучная семья, и ничего не предвещало нам разлуки. Дружили парами... И, как-то раз, друзья позвали в сауну - развеяться от скуки. и хоть я париться, признаться, не люблю, но ради мужа, не колеблясь, согласилась. Договорились... Заказали номер-люкс, но в день назначенный несчастье приключилось: муж приболел слегка... Я - в руки телефон, друзьям желая позвонить и отказаться. Отговорил. Сказал одной идти, а он побудет дома, чтоб спокойно отлежаться.
И вот я в люксе... Настроенье - не ахти... Включила музыку, и только осмотрелась, дверь распахнулась, и вошел наш друг...Один. - Привет! - Привет! ... А где супруга? - Разболелась...
Немая сцена...Удивление в глазах у нас обоих... Я про мужа рассказала... Присели к столику... Сергей: " В таких делах всего важней - немного выпить для начала."
Я отказаться и уйти хотела, но меня какая-то таинственная сила держала крепко, и тянула, как на дно... И я осталась... даже выпить согласилась, с одним условием - о страсти - позабыть, и, невзирая на пикантность положенья, супругам верность, непременно, сохранить...
Но слишком сильным оказалось искушенье...
Вино и музыка,... интимный полумрак,... стихи Сергея;...задушевные,... живые... Он их читал без остановки, и в глазах всю гамму чувств его я видела... Впервые он раскрывался, как мужчина, как поэт, сверкая гранями любовного таланта... Как я могла на протяженье стольких лет не видеть этого!? И, вдруг, как Иоланта, прозрела...Вижу... Жадно взгляд его ловлю... А он - по-юношески трогателен, чуток... Люблю ли я его? - Похоже, что люблю... Но что со мною? - Я бледна, и почему так тревожно сердцу, и волнительно в груди? Его рука мне на запястие ложится,... и гладит,...гладит... Что же будет впереди? Я вся пылаю от любви и любопытства...
Танцуем ... медленно,...легко... Глаза - в глаза... Как он горяч под этой тоненькой рубашкой! Ласкает спину, понимая, что нельзя позволить большего с такой, как я, "монашкой"...
Но от "монашки" и следа, похоже, нет... По телу дрожь...Навстречу губы... Их касанье... и поцелуй...изящный,...томный... Меркнет свет... Слабею...в руки его падаю.... Сознанье почти потеряно... На выдохе: "Твоя..." за шею милого руками обнимаю... ...Обнажены... и, извиваясь, как змея, в его объятиях блаженствую, и ...таю...."
На этом женщина закончила рассказ и провела рукою нежной по постели Из глубины бездонных светло-серых глаз и боль, и страсть её в глаза мои глядели
Измена... горькая, холодная, как лёд... Ты - отвратительна. Что может быть ужасней?! Измена... жаркая, и сладкая, как мёд... Ты - изумительна! И нет тебя прекрасней!
Отправлено: 13.09.09 00:42. Заголовок: хммм.... вот женская..
Оффтоп: хммм.... вот женская натура..... хотя... тут тебе и стихии... и глаза в глаза...... как тут удержаться.... красиво.. романтично...... но так банально.... ((Мил прости за оффчик но эт моё мнение)
Отправлено: 13.09.09 08:39. Заголовок: Согласна с тобой, Ви..
Оффтоп: Согласна с тобой, Виталь..)) Женская измена-это ужастно..но это совсем другая история...хочешь поговорим в теме "измена" ..))) А так..просто очень красиво написанно..поэтому выложила..и потом..жизнь есть жизнь и всему в ней ей место..))
Отправлено: 13.09.09 16:20. Заголовок: ....мы вышли на балк..
....мы вышли на балкон.День уже сдал свои полномочия,ночь задерживалась,балом правил сумрак. -хорошо здесь у тебя,спокойно. Я окинул взглядом летний вечер.Слева,немного отдаль,на лавочке,сидели неприветливые соседи, тетя Катя и дядя Валера. Рядом ,пытаясь вырвать с рук хозяев кусок материи, возился ротвейлер по кличке Мерлуза.Прямо за забором,в саду,возле еле дымившего костра стоял их закоренелый враг,сосед Николай Сергеевич. В небе хаотически зажигались звезды. -прикури мне сигарету -ты же не куришь -сегодня хочу Щелкнула зажигалка,я прикурил сигарету и аккуратно преподнес ее к твоим,невероятно нежным губам. - я хочу еще,-выпуская дым прошептали твои губы -шампанского?-машинально ответил я -я хочу здесь -что? в это тот же миг твоя ладонь коснулась моих уст, и я утонул в твоих глазах. Грациозно повернувшись, выгнув спину как рысь, готовившаяся к прыжку, Ты медленно наклонилась над балюстрадой и сделала полшага назад.....
Они лежали в постели, отдыхая после долгих любовных игр. Ее пальцы перебирали его длинные волосы. А он дремал. Потом она наклонилась и игриво укусила его за ухо. Ее рука недвусмысленно нырнула под одеяло. – Малыш… - Пробормотал он. – Я ничего не имею против наших забав, но ты должна мне давать хоть немного отдыха. Возраст у меня совсем не юношеский, чтобы несколько раз кряду тебя ублажать. – Ой да ладно тебе! – Она шутливо шлепнула его по груди. – Ты мне все время поешь эту песню, не действуют на меня такие слова! А кто позапрошлой ночью меня вертел, как хотел? И что-то никакого возраста заметно не было! Я кончила раз десять, как не больше! Да и ты тоже… Ну, не десять! Но и не один! Он улыбнулся. Что ни говори, приятно, когда молодая любовница говорит такие вещи. – Любимая… – Он сладко потянулся. – Каждому мужику хочется услышать что-то подобное от своей милой. Но давай будем объективными. Мне тридцать девять, а тебе восемнадцать. У тебя все только начинается, твое чувство лишь начинает просыпаться. А у меня, скорее, увядает. Это последние всплески мужских возможностей. – Конечно-конечно, – мурлыкнула она. – Давид, не морочь мне голову. Последние вспышки… Я знаю некоторых молодых, по сравнению с которыми ты просто маньяк сексуальный. Все ж от темперамента зависит, а он у тебя восточный. – Люда, – Давид поморщился. – Я же тебя просил: давай обойдемся без этих намеков на твой богатый сексуальный опыт. Не все мужчины адекватно воспринимают информацию, что они далеко не первые. – Замолчи! – Прошептала она и, чтобы он не возразил ей, закрыла ему рот губами. Поцелуй затянулся минуты на две. Целовалась Люда упоенно, страстно, горячо. Давид был не совсем прав. Он во многом стал первым. Хотя бы в том, что это был первый мужчина, поцелуй с которым сводил ее с ума до сих пор, год спустя после первого свидания. Это был первый мужчина, рядом с которым она испытала безумное, сжигающее дотла наслаждение А еще – это был первый мужчина, который научил ее не стесняться даже самых диких желаний. «В постели нет ничего запрещенного», - часто говорил он. И она реализовывала все свои самые дерзкие фантазии. Однажды ей приспичило заняться любовью в ванной из шампанского. Давид только кивнул и вышел на улицу. Через полчаса он вернулся с ящиком «Белого танца». – На целую ванную тут не хватит, – заметил он, – но мы его разбавим водой. Совсем чуть-чуть… Именно там, в ванной, благоухающей вином, она первый раз испытала множественный оргазм. Судороги радости снова и снова швыряли ее вверх к звездам – и она орала, орала во всю силу своих легких, ничуть не задумываясь о том, что в два часа ночи может разбудить всех соседей. А потом она, хохоча, поливала голого Давида из бутылки, а тот только улыбался: – Смотри, Людка, потом заставлю всего облизать, не отвертишься! – А может, это тоже моя эротическая фантазия? – Тогда реализуй ее. Она опустилась на колени и начала ласкать Давида так неистово, что он не сдержался уже через пять минут. – Простите сударь, – лукаво улыбнулась она, вытирая губы, – я хотела, конечно, облизать вас всего, но решила начать с наиболее выдающейся части вашего тела. – Да я как-то не в претензии, – ответил он, тяжело дыша. – Ох, Люда-Люда, до чего ж ты восхитительная девочка… – А ты – изумительный мужчина. – Не льсти. – А ты не дури. Сам Давид про свои фантазии отмалчивался, несмотря на все попытки выведать, какие страсти терзают ее любимого. Но однажды, когда они возвращались из ресторана, отмечая сто дней своего романа (идея принадлежала Давиду), она все-таки добилась своего. Навстречу им попалась подвыпившая троица. Молодой человек фактически тащил на себя двух девиц. Одна из них чуть ли не спала у него на плече, еле переставляя ноги, а вторая все порывалась расстегнуть куртку своего спутника. – Потерпи, солнце, потерпи, – бормотал юноша. – Сейчас дойдем до дома, и вы меня разденете, и я вас… – Кажется, у парня намечается веселая ночь, – заметил Давид. – В таком состоянии, боюсь, он сможет только весело храпеть, – съехидничала Люда. И осеклась, увидев задумчивый взгляд, которым ее милый проводил попавшуюся им тройку. – Давидушка… А уж не завидуешь ли ты ему? Тот только неопределенно хмыкнул. – Давай-давай, развратник, колись! – Не отставала Люда. – Неужели тебе было бы неприятно, если б тебя ублажали две девушки? – В моей практике такого не было, – ответил он и перевел разговор на другую тему. Но голос его при этом все-таки чуть-чуть дрогнул. К его дню рождения в декабре она готовилась тщательно. Во-первых, настояла на том, что они отметят его вечером в ближайшую субботу после праздника. Во-вторых, потребовала, чтобы никто не вздумал украсть его на этот день. – Да ты что, Людка, – засмеялся Давид. – Кому я нужен? – Бывшей жене, например, – не удержалась она. Он сразу помрачнел. – Не волнуйся, малыш. Уж кто-кто, а она меня явно не вспомнит. О своей бывшей семье он всегда говорил неохотно. Людка только знала, что женился он в двадцать пять, а через девять лет развелся. Жена гуляла от него много и часто, Давид сначала терпел, а потом послал все куда подальше и подал на развод. А еще она знала, что у него есть сын. Пожалуй, один из немногих людей на планете, которых Давид по-настоящему любил. Он встречался со своим ребенком нечасто, но каждый раз это был день, когда Давид просто исчезал из этой жизни для всех. И даже для нее. – Я все понимаю, – говорила она, хотя на душе скреблись кошки. Она не имела права ревновать. И все-таки ревновала. А еще – она сама не хотела себе в этом признаваться, но ведь правду не утаишь – с недавнего времени у нее начало появляться безумное желание: забеременеть от Давида. И хотя она всеми силами старалась загнать эти мысли глубоко внутрь, они появлялись снова и снова. И что делать с ними – ей было неизвестно. Ни с подругами не посовещаться – в этом городе их не было, ни тем более, с родственниками. Ее родители осталась за несколько сотен километров отсюда, с облегчением вздохнув, когда узнали, что дочь поступила в университет, и только изредка напоминая о себе почтовыми переводами или телефонными звонками. Да, мама, у меня все хорошо, учусь, спасибо, что помогаете с деньгами, нет, приезжать не надо. Романы у меня? Ну что ты, мама, я учусь, мне не до романов… Она так привыкла повторять матери заученный монолог, что даже иногда не особенно вслушивалась, о чем спрашивает ее родительница. Но не говорить же маме, что у нее неожиданно вспыхнул роман с тридцативосьмилетним мужиком? Тридцать девять Давиду стукнуло в среду. А в субботу он, как и обещал, позвонил в дверь. – Ты оригинален, – заметила она, принимая от него охапку роз. – Дарить цветы в СВОЙ день рождения – как минимум забавно. – Ты тоже… оригинальна, – хрипло сказал он, не сводя с нее восхищенного взгляда. Люда довольно усмехнулась. Ее наряд составляло нижнее белье и сапоги с высокими голенищами. Она долго думала, как бы эффектнее встретить любимого и, кажется, идея удалась. – То ли еще будет, милый, – лукаво подмигнула она. – Заходи в комнату, там подарок. Посредине зала стоял огромный картонный ящик, перевязанный алой лентой. – Господи, что ты такое притащила? – Изумился Давид. – А ты открывай, – подтолкнула она его к ящику. Лента быстрой змеей соскользнула на землю, а из ящика, широко улыбаясь, вышла симпатичная мулатка. Она прошла мимо Давида, легко коснувшись его щеки, и встала рядом с Людой. Вместе девушки смотрелись просто потрясающе. Мулатка в белом белье и Люда в черном составляли такое восхитительное сочетание, что Давид, пытаясь что-то сказать, только закашлялся. – С днем рождения, – промурлыкала Люда. – С днем рождения, – эхом отозвалась мулатка. … На следующий день Давид с трудом продрал глаза часам к двенадцати. Мулатки в постели не было. А в изголовье кровати сидела Люда. – Тебе хорошо, милый? – Это было что-то невероятное… Хотя… Все-таки, наверное, надо было предупредить. – Не получилось бы сюрприза – это раз. А, во-вторых, ты бы стал отбрыкиваться, я знаю! Ты помешан на том, чтобы я не испытывала дискомфорта… Кстати, милый, чтобы ты знал: мне тоже понравилось… Давид так и не узнал, что мулаткой оказалась вызванная Людой проститутка. Интернет предоставил возможность большого выбора. По молчаливому уговору, Давид никогда не спрашивал, откуда взялся «подарок», хотя, наверное, догадывался – не глупый же мужик. Они никогда не говорили о возможном совместном будущем. Хотя Люда и жила у Давида последние три месяца, она не испытывала никаких ложных надежд. Давид не был похож на человека, готового вторично вступить в брак. Поэтому она просто старалась загнать такие мысли как можно глубже, точно так же, как и свои соображения насчет совместного ребенка. Получалось это все хуже и хуже. А говорить на эту тему с Давидом она не хотела: просто боялась, что он сбежит от нее. … А в итоге получилось, что сбежала от него она. Люда никогда не верила в возможность обучения за рубежом. Университет, конечно, практиковал обмен студентами, но перспектива уехать в другую страну казалась такой зыбкой и несбыточной… И все-таки, как показало время, даже невозможное возможно. Самое смешное – Давид сделал все для того, чтобы помочь ей уехать. – Любовь проверяется временем. А учеба за рубежом – это твое будущее. – Вот и все, что он сказал на ее замечание о предстоящей разлуке длиною в год. Именно Давид разбирался с бумажной волокитой, необходимой для оформления документов. Это с его легкой руки (и благодаря многочисленным знакомствам) ей удалось пройти все комиссии просто в рекордные сроки. Несколько месяцев легко умещаются в нескольких строчках, да и память человеческая – такая забавная штука, что хранит лишь осколки событий. Для Люды вся эта неразбериха слилась в какой-то цветной вихрь. Она сама потом с трудом вспоминала, как произошел ее отъезд из страны. И лишь только глаза Давида она не могла забыть… Удивительно добрые и грустные глаза, в которых смешались покорность судьбе, забота о ней и невыносимая тоска. Она улетала в конце августа. Напоследок Давид закатил ей банкет в одном из самых крутых ресторанов города. Они почти не говорили, просто пили вино и смотрели друг на друга, смотрели, не в силах произнести даже «люблю». Уж слишком странно прозвучало бы это слово именно сейчас, когда до расставания оставались всего лишь сутки. Последнюю ночь они не сомкнули глаз. Давид любил ее горячо и страстно, вновь и вновь заставляя кричать от восторга. Задремали они только под утро, а уже через два часа их поднял звонок будильника. – Пора, малыш, – он тронул ее за плечо. На тумбочке рядом с кроватью стояла чашка горячего кофе. – Уже? – Сонно пробормотала она. – Уже, – тихо ответил он. Всю дорогу до аэропорта он молчал и только обнимал ее крепко-крепко. И лишь когда объявили регистрацию рейса, глухо обронил в сторону: – Год – это много. Очень много, малыш. Я не могу, не имею права ничего от тебя требовать… Просто… Просто знай: я жду тебя здесь. Но если ты влюбишься там… Скажи мне об этом, хорошо? Я взрослый человек: истерик закатывать не буду. Обещаю. Она лишь покачала головой. Последний поцелуй был, наверное, самым сладким из всех… Она с сожалением оторвалась от его губ и прошептала: – Береги себя. Ты нужен мне. До встречи.
… Жизнь за рубежом захватила ее и понесла по своей колее, да с такой скоростью, что только успевай оглядываться. Новые впечатления, новые друзья, новые встречи… Однажды она поймала себя на том, что уже давно не проверяла свою почту. Давид, наверное, сходил с ума. Он писал ей чуть ли не каждый день. Рассказывал о своей работе, о снах, о людях, с которыми ему приходится встречаться. Каждое письмо заканчивалось словами: «Люблю. Жду. Осталось немного». Она отвечала ему где-то раз в неделю. Писала мало: не так много свободного времени было, да и домой она приходила довольно поздно – в первый же месяц удалось устроиться продавщицей в неплохой магазин, правда, работать приходилось с трех дня и до часу ночи. Открыв почту, она обнаружила там кучу писем от Давида. В первых он был спокоен, но чем дольше ждал ответа, тем тоскливее становились его строки. «Где ты, малыш? Я все понимаю: работа, учеба, люди… Но хоть иногда оставляй мне весточку: как ты? Меня просто наизнанку выворачивает от того, что ты молчишь». «Прости, – отвечала она. – Дел невпроворот. Не волнуйся. Все хорошо». Три раза за это время они созванивались. А потом прекратили по его просьбе. – Я не могу, любимая, извини… Это очень тяжело: слышать твой голос и понимать, как ты невыносимо далеко. Просто пиши мне письма… … А потом в ее жизни появился Мик. Он не просто появился, а ворвался каким-то невероятным вихрем. Это был не человек, а сгусток энергии. Живя рядом с Давидом, она привыкла, что возле нее находится спокойный и уверенный в себе мужчина, для которого проблем почти не существовало. Мик был полной противоположностью Давида. Он словно притягивал к себе сложные вопросы, которые решал шутя, даже не сильно задумываясь над тем, как он это делает. Непоседливый, до невозможности ехидный, он умудрялся, казалось, быть в пяти местах одновременно. Душа компании, гитарист и пианист, красавчик, спортсмен, любимец преподавателей, баловень судьбы… Его отец был председателем директоров крупной фирмы, мать – известным математиком. Он унаследовал от нее цепкий ум, а от отца – умение уговорить кого угодно и на что угодно. При желании этот человек мог продать дубленки жителям Африки. По нему сохли чуть ли не все девочки университета. А глаз он положил именно на нее. Сопротивлялась она долго. По ночам рыдала в подушку, потому что ее разрывало на части. У нее был Давид. Где-то там, далеко-далеко, какой-то призрачной тенью. И был Мик. Здесь и сейчас. Сердце требовало верности, тело – любви. Сердце проиграло. Когда она проснулась и обнаружила у себя в постели Мика, то вышла в ванную и там долго плакала. Полчаса, не меньше. Перед глазами мелькали картины прошлой ночи. Они с Миком пьют вино… В голове уже шумит, но это даже забавно… Мик целует ее в губы, Мик начинает раздевать ее, Мик резко входит в нее и она обхватывает его ногами, словно со стороны наблюдая за тем, как на кровати сплелись два разгоряченных молодых тела… Поплакав, она вышла в комнату, села за компьютер и написала письмо всего из нескольких фраз. «Я не выдержала. У меня появился любовник. Пойми меня и прости. Хотя понять ты не сможешь. Тогда только прости». Ответа пришел на следующий день. Очень короткий и простой. Но она понимала, что в каждом слове кровоточит боль. «Я постараюсь понять. И постараюсь тебя забыть. Не знаю, как, но постараюсь. Будь счастлива. Я завидую тому, кому ты отдала свою любовь. Время с тобой было самым восхитительным в моей жизни. Ты подарила мне невероятную сказку. Но сказки заканчиваются. Не буду говорить «люблю», это глупо. Но ты и без того знаешь, как я к тебе отношусь. Все это время я хранил тебе верность. Это не упрек, а просто показатель моего чувства. Ты – мир, который я потерял, и мир, который я приобрел. Его не вычеркнуть из сердца и не заглушить другими женщинами, сколько бы их еще ни было у меня. Прощай. И только одна просьба: не пиши мне больше, мне будет невыносимо больно». Роман с Миком, вспыхнувший ярким пламенем, продлился всего три недели после того, как они оказались в постели. Мик не мог быть верен какой-то одной девушке, он жил от победы к победе. Слух о том, что у него есть еще кто-то, кроме нее, появился сначала зыбким отзвуком шепотка за спиной, потом многозначительными взглядами, которыми обменивались однокурсницы, и, наконец, признанием самого Мика. Он не извинялся и ничего не объяснял. Просто пришел и сухо произнес: – Между нами все кончено. Она долго кричала ему в лицо все, что думает о нем, периодически переходя на русский. Мик хладнокровно выслушал ее, а потом заметил ледяным тоном: – Я надеюсь, теперь ты остынешь? И, не дожидаясь ответа, развернулся и ушел. Что она могла сделать? Написать Давиду и все рассказать? Глупее не придумаешь. Она даже не могла поделиться своей болью с подружками из университета: те наверняка скоро начнут тихо злорадствовать, ведь слухи разносятся быстро. Весь мир сократился до каких-то минут. И за это время в ее голове пронеслись картины, связанные с Давидом. Вот они знакомятся: незнакомый мужчина в дорогом костюме, наплевав на судьбу лакированных ботинок, подхватывает ее на руки и переносит через лужу. Лужа глубже, чем кажется на первый взгляд, и мужчина с легкой досадой смотрит на брюки, испачканные чуть ли не до колена. Вот он только начинает за ней ухаживать: розы утром под дверью, машина под окном, улыбающийся ей знакомый незнакомец… «Я просто подвезу вас, прошу вас, не отказывайте мне в этом маленьком капризе». Вот они целуются под дождем, не обращая внимания на косые взгляды людей, сгрудившихся под козырьком магазина. Им двоим дождь не помеха. Он даже придает поцелуям особый вкус. Вот они первый раз занимаются любовью: безумие, захлестывающее с головой, страсть, отзывающаяся скрипом кровати, его крик радости и ее немного наивный вопрос: «А что же дальше?». Вот они с мулаткой ласкают Давида… Вот Давид смотрит ей в глаза, и в его взгляде – страсть, счастье и благодарность за восхитительную ночь. Вот они в аэропорту… И его слова… «Знай: я жду тебя здесь. Но если ты влюбишься там…» И его последнее письмо: «Не пиши мне больше». Следующие недели тянулись медленно, как мед, стекающий с ложки. Люда завела привычку вычеркивать дни, оставшиеся до отъезда. С Миком она больше не встречалась, а на поползновения других мужчин откровенно огрызалась. Обратно в Россию она возвращалась, все еще надеясь на что-то, на какое-то чудо, прихоть судьбы, на невероятный поворот событий – ведь все бывает в этом мире. Она не стала предупреждать о своем визите, даже сама не зная, почему, а просто пришла к нему в квартиру и позвонила в дверь. Ей открыла невысокая красивая женщина лет тридцати и окинула подозрительным взглядом. – Вы к кому? – Простите, меня просили передать Давиду на словах… – Давида сейчас нет, он в командировке, если хотите – передайте мне. – Тогда скажите… Скажите, что… – Она еще пару мгновений стояла на пороге, а потом ушла, так и не договорив до конца фразу. Да и что она могла сказать женщине, которая живет в доме Давида? Кем она ему приходится? Впрочем, какая теперь разница? Люда шла по улице, с трудом сдерживая слезы. ... А потом неожиданно начался дождь . И ей казалось, что у него невыносимо горький вкус. Особенно если вспомнить то, какими сладкими были капли, когда она целовалась с Давидом… Потянулись унылые дни учебы. Один месяц сменял другой, а в ее памяти все еще оставались мгновения, так или иначе связанные с Давидом. Они не тускнели, а наоборот, по прошествии времени становились все ярче. Давид ей часто снился. И сны эти были далеко не целомудренны. В феврале Женя Камилова, озорная и веселая девушка из другой группы, поймала Люду за рукав. – Так, мать! Ты мне не нравишься. Как вернулась из своих заграниц, так ходишь, будто в воду опущенная. Там что у тебя, друг сердечный остался? Люда только усмехнулась. – Да нет у меня там никого. – А раз нет, так не надо делать такой вид, будто ты завтра на собственные похороны собираешься. Слушай меня. Сегодня вечером будет маленькая вечеринка. Много интересного народу придет, тебе понравится. И Родька, кстати, тоже будет. – Кто такой Родька? – Подняла брови Люда. – Ох ты ж, господи… Год не было тебя в стране, так совсем из жизни выпала. Родион-фокусник. Мальчик такое вытворяет, что Копперфильд, наверное, зубами скрипит от злости. Ребенок совсем еще молодой, но талантливый… Причем, как утверждают некоторые барышни, не только в области фокусов. Он уезжал надолго, но вот вернулся. – Женя многозначительно улыбнулась. – В общем, приходи. Будет весело. Сначала ей не хотелось идти ни на какую вечернику. Даже с учетом фокусника это мероприятие могло перерасти в очередную пьянку, где все в итоге сводится к приставаниям и сальным намекам. Но, трезво посмотрев на вещи, она все-таки поняла, что вечер с кем-то существенно лучше одинокого вечера в холодной общаге. В семь часов вечера она уже постучалась в дверь квартиры, где собиралась компания. – О, появилась наша Людка! – Радостно завопила Женя, затаскивая подругу в комнату. – Родька! Теперь точно все собрались, – пророкотал басок кого-то из гостей. – Давай, маг и кудесник! В центр комнаты вышел паренек лет семнадцати. Худощавый, темноволосый и темноглазый. – Здравствуйте, – тихо сказал он. – Ну что, начинаем? Ответом ему послужили одобрительные аплодисменты и свист. – Хорошо, – улыбнулся Родька. – Итак… Ап! Он хлопнул в ладоши – и неожиданно в его руках оказалась колода карт. Родька пару раз красивым веером перекинул ее из руки в руку, а потом снова хлопнул… Колода исчезла. – На хороших картах обязательно сидит кто-то нецелованный, – с лукавой усмешкой объявил Родька. – Посмотрим, кого выбрала колода. Молодой человек, привстаньте! Под общий смех со стула поднялся известный всему институту ловелас Петька Загибов. Тут же раздался вопль: – Точно! Она у тебя под задницей! Петька, сопровождаемый хохотом зрителей, передал колоду Родьке. – Продолжим, – снова улыбнулся фокусник. – Сейчас мы с вами замахнемся на старика Ньютона. На него упало явно не то яблоко. Потому что… Он вытащил из кармана три груши. В зале снова послышался смех. – Да, – задумчиво проговорил Родька. – Что-то я напутал. Но сейчас исправлю. Он положил груши на столик, стоящий рядом с ним, накрыл их платком, а потом резко сдернул, с легким поклоном продемонстрировав яблоки. А дальше он легким толчком отправил их на землю. Но яблоки отказались падать, а зависли в тридцати сантиметрах над полом. Родька повел рукой вправо – и яблоки послушно последовали за ней. Потом Родька просто убрал руки за спину. Яблоки остались висеть. А затем, повинуясь движению головы фокусника, они вернулись на стол. Снова платок, накрывший их, и… Под платком оказались сливы. – Угощайтесь, очень вкусно, – засмеялся Родька, кидая сливы в зал. Людка поймала себя на том, что неотрывно смотрит даже не на руки фокусника, как большинство в зале. Она наблюдала за его лицом. Назвать его красавцем было нельзя, но вся его внешность невыносимо притягивала… Тем временем Родька превратил бумажный кораблик в хомячка, а хомячка в теннисный шарик. – И еще один фокус, который дался мне крайне тяжело. Если что пойдет не так – не обессудьте, я не волшебник, я только учусь. Он окинул зал внимательным взглядом и поманил к себе Люду. – Девушка, подойдите сюда, пожалуйста. Возьмите со стола бумагу и сверните ее в трубочку. Люда выполнила указания фокусника, хотя даже в этот момент она не отрывала от него взгляд. – Сейчас девушка меня загипнотизирует и у меня ничего не получится, – заметил Родька. Снова раздались одобрительные хлопки. – А теперь, – продолжал он, – мы попросим мою очаровательную ассистентку саму поставить в вазу эту бумагу и накрыть сверху вот этим ведерцем. Он вынул из-под стола небольшое ведерко, которым обычно играют дети в песочнице. После того, как Люда водрузила ведро на вазу, Родька повернулся к залу. – Обычно разные фокусники просят стукнуть по вазе волшебной палочкой или произвести другие совершенно ненужные действия, но мы обойдемся без этих сложных манипуляций. Снимите ведерко. – Ух ты! – Разнеслось по комнате, когда под ведерком оказался небольшой букет роз. – Родька, ты гений! – Крикнул кто-то из глубины зала. – Ну что вы, – развел руками тот. – Это же не я делал фокус, а наша очаровательная… Как ваше имя? – Люда, – отозвалась девушка, невольно улыбаясь. – Похлопаем Людочке, так успешно затмившей меня на этой сцене, – сказал Родька и первый начал аплодировать. После того, как хлопки смолкли, он поклонился и крикнул: – А теперь, дорогие зрители, фокусник хочет кушать! Его слова были встречены одобрительным гулом. Вечеринка начала превращаться в обыкновенные посиделки, когда вино льется рекой, трезвых за столом все меньше, а пустых бутылок – все больше… Люда хотела тихо выскользнуть из квартиры и вернуться к себе в общагу. Он вышла в коридор и накинула куртку. – Настоящий фокусник должен уметь неожиданно исчезать, – прошелестел у нее за спиной голос Родьки. – И исчезну я не один. Пойдем! Не дожидаясь ее согласия, он схватил ее за руку и вытянул на улицу. … Как прогулка превратилась в долгую ночь, не мог сказать никто из них. Просто в какой-то момент она остановилась, резко повернула его к себе и впилась в него жадным поцелуем. Почему она это делает, она объяснить не могла. Родька манил ее к себе, притягивал, завораживал. И ей было все равно, что мальчик еще совсем молодой, что у них больше четырех лет разницы, что завтра он, возможно, уйдет и забудет о ней… Она хотела – и она добилась своего. Желание, абсолютно звериное, не поддающееся логике, завладело ей совершенно неожиданно. И она знала, что никогда не пожалеет о своем поступке. А потом, в общаге, они раздевались с какой-то невероятной скоростью, даже не задумываясь о прелюдиях и ненужных словах. И, насладившись друг другом, долго лежали на узкой кровати. Она гладила его волосы и отвечала на поцелуи. – Поздно уже. Мне пора. Отец будет сильно волноваться. Он у меня человек свободных нравов, но не надо дразнить гусей. – Хорошо, я понимаю… – Но завтра… Слышишь – завтра! Я снова хочу быть с тобой. Она улыбнулась и поцеловала его в щеку. – Обязательно. Я тебе обещаю. На следующий день они встретились на автобусной остановке. – Куда мы поедем? – Ко мне домой. Сейчас отец за нами заедет. – Вот как? – У меня от него нет тайн. Когда вернулся, он долго расспрашивал, где я был. Ну… Я ему все рассказал. Знаешь, он так интересно на меня посмотрел, когда я узнал, как тебя зовут. – А твоя мама ничего не сказала? Он помрачнел. – Не люблю вспоминать… В общем, она умерла. Я живу с отцом и его женщиной. Не нравится мне слово «мачеха», да они и не расписаны. Мы с ней относимся друг другу уважительно, но без особой теплоты. Отец развелся с матерью давно, а когда она умерла, забрал меня к себе. Он хороший мужик, тебе понравится. Перед ними остановилась машина, дверь открылась и знакомый до боли голос произнес: – Садитесь, что ли, а то…. Мужчина, сидевший за рулем, не закончил фразу. Он смотрел на Люду, а та не отрывала от него глаз… – У судьбы невероятное чувство юмора, – наконец выдавил из себя Давид. – Даже не знаю, что и сказать-то… – Папа, что-нибудь случилось? – Недоуменно спросил Родион, переводя взгляд с Люды на отца, а потом с него обратно на Люду. – Ох, Родя… Фокусник ты… Пожалуй, из всех твоих фокусов этот – самый гениальный, – после долгого молчания произнес Давид. – Ладно, поехали. Дома разберемся. И всю дорогу Люда сидела, закрыв глаза, вслушиваясь в шум мотора и музыку из колонок, только лишь бы заглушить безумие, которое черной волной поднимающееся откуда-то со дна души, лишь бы не думать о том, как дальше будет складываться ее жизнь. А где-то в глубине сердца бились слова, вычитанные когда-то в какой-то книге: «Судьба улыбается, судьба плачет, судьба улыбается, судьба плачет, судьба…»
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 8
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
